Строительство социализма в СССР и классовая борьба

18 декабря 1922 г. Политбюро ЦК поручило Сталину следить за здоровьем Ленина, наложив запрет на обсуждение с ним любых политических вопросов. Крупская нарушила это решение, за что от Сталина 22 декабря по телефону получила выговор. Вскоре Крупская со Сталиным помирились, а Ленин узнал о случившемся инциденте только 5 марта 1923 г., когда Крупская случайно об этом проговорилась. Ленин в письме потребовал от Сталина извинения, что тот и сделал. Впрочем, секретари Ленина письменный ответ Сталина с извинением так и не довели до Ленина.

Но то, что Ленин продолжал доверять Сталину, говорит и его просьба к Сталину достать Ленину цианистый калий из-за невыносимых страданий. Сталин доложил об этой просьбе Политбюро и отметил, что выполнить её не сможет.

То, что Сталина уважали все близкие Ленина, говорит следующее.

Писатель А. Бек записал воспоминания ленинского секретаря Лидии Фотиевой, в которых она подчёркивает: «Вы не понимаете того времени. Не понимаете, какое значение имел Сталин. Большой Сталин …Мария Ильинична (сестра Ленина – ред.) ещё при жизни Владимира Ильича сказала мне: ”После Ленина в партии самый умный человек Сталин”… Сталин был для нас авторитет. Мы Сталина любили. Это большой человек. Он же не раз говорил: “Я только ученик Ленина”».

Когда в 1932 г. покончила жизнь самоубийством жена Сталина, Крупская, соболезнуя ему, написала письмо, опубликованное в «Правде» 16 ноября:

«Дорогой Иосиф Виссарионыч, эти дни как-то всё думается о вас и хочется пожать вам руку. Тяжело терять близкого человека. Мне вспоминается пара разговоров с вами в кабинете Ильича во время его болезни. Они мне тогда придали мужества. Ещё раз жму руку. Н. Крупская».

О коллегиальности и коллективном руководстве.

Хрущёв обвиняет Сталина в нарушении принципа коллективности руководства, в нарушении коллегиальности. А вот что об этом говорят товарищи, близко знавшие Сталина и тесно работавшие с ним.

Маршал Жуков расценил заявления о «нетерпимости» Сталина к чужому мнению как не соответствующие истине:

– «После смерти И.В. Сталина появилась версия о том, что он единолично принимал военно-стратегические решения. Это не совсем так. Выше я уже говорил, что, если Верховному докладывали вопросы со знанием дела, он принимал их во внимание. И я знаю случаи, когда он отказывался от своего собственного мнения и ранее принятых решений. Так было, в частности, с началом сроков многих операций».

– «Кстати сказать, как я убедился во время войны, И.В. Сталин вовсе не был таким человеком, перед которым нельзя было ставить острые вопросы и с которым нельзя было бы спорить и даже твёрдо отстаивать свою точку зрения. Если кто-либо утверждает обратное (т.е. Хрущёв – Г.Ф.), прямо скажу – их утверждения неверны».

– «Стиль работы, как правило, был деловой, без нервозности, своё мнение могли высказать все. Верховный ко всем обращался одинаково – строго и официально. Он умел внимательно слушать, когда ему докладывали со знанием дела. Сам он был немногословен и многословия других не любил».

Мнение Хрущёва не разделял и Анастас Микоян. В мемуарах, написанных после 1964 г., он писал:

– «Должен сказать, что каждый из нас имел полную возможность высказать и защитить своё мнение или предложение. Мы откровенно обсуждали самые сложные и спорные вопросы (в отношении себя я могу говорить об этом с полной ответственностью), встречая со стороны Сталина в большинстве случаев понимание, разумное и терпимое отношение даже тогда, когда наши высказывания были ему явно не по душе. Он был внимателен и к предложениям генералитета. Сталин прислушивался к тому, что ему говорили и советовали, с интересом слушал споры, умело извлекая из них ту самую истину, которая помогала ему потом формулировать окончательные, наиболее целесообразные решения, рождаемые, таким образом, в результате коллективного обсуждения. Более того, нередко бывало, когда, убеждённый нашими доводами, Сталин менял свою первоначальную точку зрения по тому или иному вопросу».

– «Хотя товарищеская атмосфера работы в руководстве ни в коем случае не принижала роли Сталина. Наоборот, мы почти во всех случаях собственные предложения, оформленные за подписью Сталина, приписывали целиком Сталину, не декларируя, что автором является не Сталин, а другой товарищ. И он подписывал, иногда внося поправки, а иногда и этого не делая, даже иногда не читая, так как доверял».

А вот что считал бывший министр сельского хозяйства СССР И.А. Бенедиктов: