Строками по нашим душам (СИ)

Я застыла. Если уж со стороны это видно, то что есть на самом деле? Это было очень странно.

— Я не знаю, мам… — Только лишь промямлила я. В этот момент откуда-то появились отец и Андрей.

Они переглянулись, и я отметила про себя, что, возможно, они разговаривали.

В тележке я увидела средних размеров плюшевого медведя в упаковке.

Глава 20

Хэллоуин.

Почему-то я всегда любила этот праздник. В нем было что-то таинственное, загадочное. Я всегда хотела отмечать этот день, но в детстве родители не хотели отмечать, ссылаясь на бессмысленность праздника, а в школе это было лишь фикцией — кринжовые конкурсы, странные декорации, сделанные начальными классами.

И даже в прошлом году, когда я поступила на первый курс, я не смогла осуществить свою задумку. Не хотела. Ничего не хотела. Но в этом году я была уверена, что у меня все получится.

Я выступила инициатором этой идеи и попросила о помощи не только друзей, но и друзей моих друзей. Друг Кеши сказал, что поможет с коттеджем, Ника обещала помочь с людьми, узнать, что можно сделать на празднике интересного, помимо выпивки, а я решила заняться декорациями.

Моя мечта готовить из тыквы злые морды, которые зловеще глядят на тебя при входе и делать свечи со свиной кровью обязательно должна была осуществиться.

Единственный момент, по которому я очень сильно переживала — так это Андрей. Почему-то я переживала за него, могу ли я рассчитывать на его помощь в перетаскивании тяжестей. Ему еще не сняли швы, да и мама говорила, что ему пока не стоит напрягаться.

Как только я начинала об этом думать, то сразу покрывалась потом. Сколько бы я ни думала обо всем, к логическому выводу не приходила. Сколько бы я ни встречалась с ним, сердце и душа все равно разрывались, совершали множество кульбитов. Да любые речевые обороты совершали, только не были в спокойном состоянии.

И каждый раз я заставляла себя успокоиться. Я цинично заявляла себе, что у нас с ним разные жизни, разные пути. Почему я вообще должна за него беспокоиться?

Потому что вы очень много проводите друг с другом времени, и беспокоитесь друг о друге, как парочка. Но вот проблема — вы же совсем не пара. Ты уже не будешь чувствовать себя такой окрыленной, какой чувствовала себя тогда.

Внутренний голос раз за разом одергивал меня, заставлял холодно относиться ко всему, что происходило вокруг меня.

Мы будто играли с ним в кошки-мышки. Я бежала от него, хотя он тянулся ко мне сильнее, чем раньше. Еще чаще приезжал, еще чаще говорил мне комплименты, старался еще больше времени проводить со мной.

С одной стороны, я бы вообще не хотела привлекать его ко всем делам.

С другой стороны, я понимала, насколько ему сейчас нужна разгрузка, как физическая, так и эмоциональная. Ему нужна я.

Но все-таки я решила написать ему и спросить.

Быстро напечатав «Нормально, если я привлеку тебя к работе над вечеринкой? Или ты вообще не будешь участвовать?», я побежала за стол.

Мы решили устроить семейный вечер и поужинать вместе. Мы с мамой приготовили куриную грудку с картошкой в духовке, папа принес из гаража малосольные огурчики, а Роберт купил торт по пути из школы.

В такие моменты я снова погружалась в какой-то момент детства, когда каждый день, каждый ужин мы все вместе собирались и обсуждали разные новости.

Мама старалась не отступать от этой традиции. А мы никогда не были против.

Телефон завибрировал, когда все садились за стол. Мне сразу захотелось взять его в руки и проверить, кто мне написал.

Я вытащила из домашних шорт и посмотрела на дисплей.

«Мне все равно.»

Мне все равно на то, что тебе плохо.

Ты делаешь это только для того, чтобы я пошел тебе на встречу и сжалился над тобой. Ты слишком жалкая, Ева.

По спине пошли мурашки. И зачем я стала это вспоминать.

— Ева?

Я вздрогнула, поспешно убрала телефон, не ответив на его сообщение и посмотрела на маму.

Олеся Игоревна отрезала ножом кусочек курицы и параллельно кидала на меня обеспокоенные взгляды.

Я постаралась придать лицу чуть веселое, возбужденное от предстоящего праздника настроение, но от мамы ничего нельзя было утаить.

— Ничего, все хорошо. — Я слабо улыбнулась и постаралась отвлечься от внутреннего голоса, который начал буквально кричать цитатами из той жизни, которую я, как думала, отпустила.

Если мама и не проверила мне, то не подала виду.

Значит после этого она еще спросит у меня обо всем.

Пытаясь спрятать вдруг задрожавшие руки, я взялась за вилку и запустила в рот картошку, стараясь ни на кого не смотреть.

Роберт тихо ткнул меня в бок. Я удивленно подняла глаза и увидела, как он с полным ртом той же картошки пытался мне улыбаться.

Я не смогла сдержать смех и тихо хихикнула. Мама сразу подняла глаза на нас, пихнула отца и взглядом указала на нас. Мы с Робертом одновременно посмотрели на родителей.

Зрелище наверняка было очень забавным, потому что сначала засмеялся папа, а потом и мама присоединилась. В итоге мы все смеялись вместе. Папа даже тоже запихнул картошку в стиле вампира и теперь пытался укусить маму за плечо. Олеся Игоревна вскочила из-за стола как ошпаренная.