Строптивая для бандита (СИ)

– Капитан Гусейников. И куда это мы так спешим?! – говорит он мне, все еще склонившейся головой вниз. Сейчас мне так плохо, что его появление и вопросы, ну совсем не кстати. – Документы ваши предъявите, девушка. Посмотрим, кто это у нас тут так лихачит. 

Как же все бесит! Я так зла на них, что неожиданная вспышка гнева не дает мне обдумать собственные действия. Замахиваюсь на капитана сразу, как только оборачиваюсь лицом к нему, но, невесть откуда взявшемуся напарнику, удаётся схватить меня в тот самый момент, когда кулак находит свою цель, от этого удар получается недостаточно сильным. Я брыкаюсь в его руках, пинаю ногами, обзываю, но из-за тошноты не могу делать все это в полную силу. Такое сильное недомогание посетило меня впервые с тех пор, как я оказалась в незавидном для себя положении.

– Лёх, в машину ее тащи, – говорит полный, поглаживая щеку, – в отделении пусть разбираются с этой истеричкой.

Меня запихивают в автомобиль и блокируют двери. Я откидываю голову назад в надежде, что мне полегчает.

Минут через двадцать мы оказываемся в отделении полиции, где меня тут же запирают в камеру. Да, признаюсь, по пути я отвесила офицерам ещё пару ласковых, чем, само собой, заслужила подобного обращения.

В соседней клетке сидит какой-то парень, судя по виду, проведший здесь уже какое-то время. Как и он, обречённо плюхаюсь на деревянную лавку. Закрываю глаза.

Оказаться в КПЗ стало лучшим завершением этого «чудесного» дня! Сначала добрая женщина-доктор подтвердила мои худшие опасения, потом я нарвалась на озлобленных преследователей, а теперь меня держат в вонючей камере в каком-то неизвестном мне подразделении полиции.

Совершенно точно понятно лишь одно – отсюда надо срочно выбираться. Кажется, я имею право на телефонный звонок. Или это касается только подследственных? Блин, надо было лучше учить теорию, но все эти кодексы наводили на меня невероятную скуку. Пару раз я даже засыпала, когда готовилась к зачетам, а теперь жалею о том, что была недостаточно внимательной. В любом случае, попытка не пытка, и нужно хоть что-то сделать. 

Поднимаюсь с лавки и начинаю долбить ногами по решётке, привлекая внимание офицеров за дверью. Они не заставляют себя долго ждать, и молоденький полицейский распахивает дверь, смиряя меня недовольным взглядом.

– Мне надо позвонить! – говорю ему я. 

Глава 33

МАРИНА

9 сентября 2020 года (наши дни)

Я сижу в камере уже достаточно долго. По ощущениям – часа три. Радуюсь тому, что хотя бы чувствую себя нормально и меня больше не тошнит. Не имею никакого понятия, что хорошего многие женщины видят в этом положении, так как сама пока не заметила для себя ни единого плюса. 

Друг по несчастью несколько раз пытался подкатить ко мне, за что получал лишь презрительные взгляды, либо выставленный вверх средний палец. 

Из комнаты дежурных послышался какой-то шум, возня, разговоры на множество голосов, точно в отделение прибыла крупная делегация. Тяжелая металлическая дверь отворяется, и все тот же молодой полицейский показывается в поле зрения. На этот раз он подходит к парню. Вставляет ключ в замок его камеры и распахивает дверцу.

– На выход! - командует представитель власти, а я от всей души завидую соседу, получившему возможность выйти на свободу.

Как только мужчины покидают помещение, в комнату, засунув обе руки в карманы, медленно входит Глеб. Его глаза недобро, но довольно сверкают, а лицо искажает хищный оскал. Я думала, что уже привыкла к Кайданову, его поведению и манере общения, но сейчас поняла, что ошибалась. Сама не знаю почему, ощущаю нехорошее предчувствие. К горлу подступает комок, заставивший меня громко сглотнуть.

– Дааа, Марина, – Глеб начинает разговор, все ближе и ближе подходя к моей камере, – ты превзошла все мои ожидания! Оскорбления представителей власти, применение насилия, не опасного для жизни – Уголовный Кодекс прямо-таки рыдает по тебе сейчас.

– Пришёл вытащить меня или читать нотации? – уточняю я, но говорю тише, чем обычно, все еще ощущая дискомфорт от присутствия Глеба.

Я могла бы обратиться к начальству и выйти из камеры по одному звонку сверху, примерно минут через пять, после того, как оказалась здесь. Но не пошла по этому пути, выбрав наиболее правильный в моей ситуации. Во-первых, Кай и так мог располагать сведениями о моем местонахождении, и чудесное освобождение только подпитало бы его недоверие. А, во-вторых, мое нахождение здесь – отличный повод доказать, что я всего лишь девушка с криминальными наклонностями и, нуждающаяся в его защите.

Сейчас же, это решение кажется неверным. Я понимаю, что Глеб что-то задумал, что-то такое, что не понравится мне. Просто чувствую это. В помещение входит полицейский со связкой ключей. Он копошится у замочной скважины моей клетки, а затем раскрывает дверь. Сам при этом покидает комнату, снова оставляя нас с Кайдановым наедине. Глеб заходит в камеру и останавливается в паре шагов от меня.