Строптивая герцогиня

— Не ваш выбор? Как вы можете думать только о себе? Вы всегда отличались эгоизмом. Ваша шокирующая дружба с революционерами разрушила вашу репутацию. Ваше безрассудство стоило вашему брату жизни. Ваш отец искал путь исправить несчастья, а все, о чем вы могли думать, — станет ли он баловать вашу детскую чувствительность, предоставив вам выбор?

Безжалостные обвинения попадали в самое больное место, и она едва сдерживала слезы.

— Ваш долг перед ним и Брэндоном, София, — выполнить то, что он хотел. Один раз в своей легкомысленной, фривольной, непредсказуемой жизни вы должны исполнить его волю. Иначе не найти вам покоя, и призрак вашего покойного брата будет преследовать вас всю вашу жизнь, пока вы не искупите свою вину.

Она почувствовала беззащитность перед самой собой. Его слова придавили ее точно так, как всегда удавалось Алистэру. В них содержалось много правды, она даже больше не могла смотреть ему в глаза.

Он приподнял шляпу и направился к двери.

— И еще одна вещь… Я бы не очень рассчитывал на дружбу с Берчардом. Ходят слухи, что прошлой ночью он принимал у себя гостью. Селину. До того как она вышла замуж за вашего отца, он был ее поклонником. — Стидолф открыл дверь и с довольной улыбкой бросил последний козырь: — Как вы однажды заметили, если он вздумает поухаживать за какой-то женщиной, то сможет найти лучше, чем вы.

Когда он ушел, она молча сидела, уставившись в одну точку. Ей казалось, что кто-то долго и методично избивал ее. Последний удар — информация о Селине — окончательно выбил почву у нее из-под ног.

Может быть, Джеральд прав? Если она выйдет за него, она сможет проститься со всеми призраками и забыть свою вину. Когда власть Эвердона перейдет к ее мужу, возможно, и капитан Брут потеряет к ней всякий интерес, а письма и опасность исчезнут сами собой. Наконец настанет долгожданный покой.

София представила себя в роли жены Стидолфа. Конечно, они могли бы договориться. Она добьется разрешения вернуться в Париж. По сравнению с ним она в более выгодном положении, и он скорее всего согласится. Но будет ли он последователен в своем благородстве? Супруг наследницы титула Эвердона будет сильно унижен, если его жена окажется в Париже.

С тяжелым вздохом она поднялась. Через несколько дней начнется сессия в парламенте и призывы определить свою политическую позицию зазвучат все настойчивее. Как и требования замужества. И пока она будет искать правильное решение, капитан Брут не перестанет наблюдать и ждать.

Чего он хоте я добиться, устроив пожар? Напугать герцогиню и заставить выполнить его политические требования? Или навредить Софии Роли, которая когда-то предала его? Его письма свидетельствовали, что он сам не знает, чего хочет больше.

Ей хотелось довериться человеку, который мог бы все уладить исходя из ее интересов. Но ей известен лишь один такой человек — Эйдриан Берчард.

София проснулась в то утро, пересмотрев прежние суждения об Эйдриане. Она даже решила показать ему письма Брута и попросить совета.

Как глупо с ее стороны принять за неподдельное чувство его стремление спасти ее! Как по-детски — искать нечто особенное в естественном человеческом порыве! Как смешно — испытывать отвратительное разочарование, слушая, с кем он провел ночь!..

«Я бы не очень рассчитывал на дружбу с Берчардом». Она проявила слабость, доверившись ему. Он использовал ее с самого начала. Он пытался заняться с ней любовью, а сам тем временем плел сети вокруг Селины.

София хладнокровно заглянула в будущее, представив себя женой Стидолфа. Требования, ожидания, угрозы и сомнения… Разве справедливо, что ее жизнь может быть разрушена подобным образом? Она не хочет ничего такого. Требования стоящих у власти мужчин лишали ее полнокровной, счастливой жизни.

Еле сдерживаемое раздражение вернуло ее к сути вещей. Она вышла из гостиной и направилась на поиски своих единственных друзей, которые приехали к ней в Англию.

Она вспомнила первый разговор с Эйдрианом. Она для них не значила ничего… Как справедливо! Им нужна власть Эвердона, не она.

Что ж, будь оно все проклято! Пусть берут что хотят.

Глава 17

В конце дня в доме виконта Леклера проходило политическое собрание, которое София считала своим долгом посетить, несмотря на траур. К счастью, говорили не только о парламентских реформах. Возможно, потому, что жена Леклера пригласила нескольких друзей, которые не имели никакого отношения к правительству. А может быть, потому, что София сама не поддержала несколько попыток завязать политическую дискуссию, обрывки которой долетали до нее. А скорее всего потому, что большинство гостей интересовались прежде всего искусством и находили его более интересным.

Она присоединилась к такой группе, включавшей чету Сент-Джон, с которой она познакомилась накануне в парке, а также семейство Леклер.

Младший брат виконта Данте Дюклер очаровал ее, как только их представили друг другу. Он не выказывал никакого интереса к политике. Молодой человек с буйной шевелюрой каштановых волос и густыми ресницами больших красивых глаз был настолько же красив, насколько умен.