Строптивая наложница

Он так стремительно бросился к ней, что Элизабет не успела увернуться и оказалась словно в железных тисках. Она громко закричала, когда он занес руку для удара, но пощечины так и не последовало. С каким-то глухим рычанием Леон отступил, схватившись за голову. Его лицо в эту минуту было поистине страшно. Казалось, он был готов убить ее на месте, и только врожденное благородство не позволяло ему поднять руку на женщину, опустившись до уровня Симона Марсанта. Но вдруг он резко вскинул голову и с такой силой ударил ладонью по краю стола, что Элизабет зажала уши от грохота разбивающейся посуды.

– Ради Бога, Леон, не надо, успокойтесь! – испуганно вскрикнула она, в первый раз нечаянно назвав его по имени.

Он смерил ее таким уничтожающим взглядом, что у девушки перехватило дыхание. Его красивые губы скривила зловещая усмешка, превратив в ужасную маску его угрюмое лицо.

– Будь проклят тот день, когда я впервые приехал в дом твоего отца, – сквозь зубы процедил Леон, окидывая жену с ног до головы презрительным взглядом, от которого по телу Элизабет пошел колючий озноб. – Я был последним глупцом, когда решил навсегда связать себя с такой дрянью. Но теперь ничего не поделаешь. Я с большим удовольствием аннулировал бы наш брак и скинул со своих плеч это ненавистное ярмо, но мне жаль твоего отца. Нам придется жить в одном доме и делать вид, будто ничего не случилось. И, повторяю, перестань трусливо бегать от меня по комнате, как нашкодившая кошка. Уясни раз и навсегда, что я не собираюсь на тебя набрасываться. А если тебе нравятся насилие и побои, можешь хоть сейчас отправляться к своему дружку Симону. Двери дома открыты, и держать взаперти тебя никто не станет.

Резко повернувшись, маркиз вышел из комнаты, с грохотом захлопнув за собой дверь. Опустившись на стул, Элизабет закрыла лицо руками и громко разрыдалась.

– Что я натворила?! Зачем я так жестоко оскорбила его?! – сквозь судорожные рыдания спрашивала она себя. – Теперь мы навсегда стали врагами, и ничего, ничего уже нельзя исправить!

Она так и сидела одна в разгромленной столовой, захлебываясь от слез, пока за ней не пришла Розалин и не отвела в спальню. И там, в каком-то полубезумном отчаянии, Элизабет вдруг рассказала служанке обо всем. Они не покидали комнату до самого вечера, когда уставшая маркиза уснула на руках своей горничной. И с этого дня женщины неожиданно сблизились, напрочь забыв и разницу в положении, и все уже ставшие бывшими недоразумения.

Глава 9

Элизабет ожидала новых стычек с Леоном, но ничего подобного не произошло. Когда они встретились на другое утро, маркиз спокойным тоном, будто ничего и не случилось, предложил обсудить, какую сумму он должен выделять жене на расходы каждую неделю. Растерявшись от такой снисходительности, Элизабет только пожала плечами. Тогда Леон сам назначил ей содержание, тактично предупредив, чтобы в случае непредвиденных трат она не стеснялась обращаться к нему. Потом он так же непринужденно спросил, какие балы она собирается посетить в ближайшее время, чтобы он мог сопровождать ее, как полагается примерному супругу. И – ни слова об их натянутых отношениях, о ее супружеских обязанностях и вообще о чем-то личном.

С этого дня Элизабет начала вести обычную жизнь светской замужней женщины, которая, как выяснилось, мало отличалась от прежней. Разница заключалась лишь в том, что теперь у нее было больше свободы. Никто не запрещал ей бывать на любых светских вечерах, кататься по паркам вместе со своими поклонниками и флиртовать со всеми кавалерами подряд. Впрочем, последним Элизабет занималась без прежнего энтузиазма, и сама не могла понять, почему ей вдруг расхотелось кокетничать и кружить головы мужчинам.

А они увивались за ней повсюду, где бы она ни появлялась. Ведь, став маркизой Норвудской, Элизабет выглядела еще блистательнее, чем прежде. У нее было три своих экипажа, множество новомодных туалетов, приобретенных на деньги Леона, куча драгоценностей и роскошный дом, где ей не воспрещалось в любое время принимать гостей. Но одного подарка она так и не получила от мужа – тот, самого изумрудного колье, о котором рассказал Эдди. Элизабет прекрасно понимала, почему Леон не стал дарить ей это украшение. Но когда она об этом думала, ее сердце каждый раз наполнялось горьким раскаянием.

Их отношения с лордом Кроуфордом держались в рамках так называемых светских приличий. Они никогда не ссорились, вместе появлялись на званых приемах и балах. Иными словами, внешне их брак выглядел вполне пристойно. Но Элизабет с непонятным ей самой сожалением отмечала, что с каждым днем они все больше отдаляются друг от друга и скоро пропасть между ею и мужем станет непреодолимой.