Строптивая наследница

— Это смотря на что охотиться, — холодным тоном говорила Минерва. — Или на кого.

Выпрямившись, Джайлс протянул ей что-то с мрачным выражением на лице.

— Совершенно верно, — сказал он.

Чуть наклонившись, Минерва увидела нарисованную руки карту. А приглядевшись, почувствовала, что покрывается гусиной кожей.

— Кажется, это карта нашего поместья.

— Согласен, она напоминает ваше поместье, но с уверенностью сказать нельзя, ведь тут только поля, леса да холмы. А некоторые пометки сделаны неправильно. — Он внимательно осмотрел карту. — Но если это карта поместья, то зачем она нужна Пламтри?

— Не знаю, Джайлс... Полагаю, ты не думаешь, что он действительно убил их?

— У нас недостаточно информации, чтобы сказать что-то с определенной долей уверенности. Но если он это сделал, то зачем, с какой целью? И почему он вернулся сюда спустя столько лет, если только он именно туда направится? — Вернувшись к сундуку, Джайлс сказал: — Остались ящики в комоде. Может, найдешь там письма, или блокнот, или еще что-то вроде этого.

Внезапно в холле раздался какой-то звук. Они замерли.

— Поверить не могу, что ты оставил ее здесь, бестолковый дурак! — раздался голос Десмонда. — Без карты нам там делать нечего.

Бросив на нее предостерегающий взгляд, Джайлс сунул карту назад в сундук и подтолкнул Минерву к ширме. Едва они успели там затаиться, дверь распахнулась.

К счастью, за ширмой оказался стул. Джайлс сел на него и усадил Минерву к себе на колени, чтобы их головы не были видны над ширмой. Его пульс бился с неистовой силой, но на вид он оставался спокойным. Джайлс даже не подскочил на месте, когда голос Десмонда раздался совсем рядом с ними. Зато Минерва едва не умерла от страха.

— Господи, Нед, ну как только ты можешь быть таким глупцом, — проворчал Десмонд. — Ты даже дверь оставил незапертой.

— Не оставлял я ее открытой, — возразил Нед. — Почему ты постоянно винишь во всем меня?

Джайлс обнял Минерву за талию, и она крепко прижалась к нему, всерьез опасаясь, что Десмонд услышит биение её сердца. Что она будет делать, если он их обнаружит в своей комнате? Учитывая, что, возможно, именно он убил маму и папу.

— Я виню тебя, потому что как только что-то идет не так, как надо, в этом твоя вина, — сказал Десмонд Неду. — Это ведь ты оставил здесь карту.

— Зато ты теперь сможешь переодеть сапоги, — сказал Нед. — Не хочешь же ты испортить свою лучшую пару.

— Пожалуй... Ага, вот и карта, на самом верху в сундуке. И как только можно было не увидеть ее здесь!

— Клянусь, ее тут не было, когда мы уходили!

— Разумеется, она тут была, — усмехнулся Десмонд. Кровать заскрипела, когда он на нее сел. — От тебя никакого толку. И зачем только я взял тебя с собой!

— Затем, что я хорошо владею клинком, — парировал Нед.

По спине Минервы пробежал холодок. Святой Господь! И когда только ее кузен обрел этот талант?

— Да уж, хоть это ты умеешь, — проворчал Десмонд. — А теперь подойди и помоги мне переодеть сапоги.

Минерва едва сдерживала крик. Сколько времени они тут пробудут? Повернув голову, она посмотрела на Джайлса, который спокойно рассматривал ширму. Неужели он совершенно не боится, что их поймают? Что Нед воспользуется своим клинком, что ему так хорошо удается? Джайлс вел себя так, будто он ежедневно попадал в подобные ситуации.

Заметив, что она на него смотрит, Джайлс медленно обвел потемневшим взором ее тело, ее бросило в жар, словно он прикасался к тем местам, на которые смотрел. Минерва словно только сейчас осознала, что сидит у него на коленях. Это... это очень необычное ощущение. Особенно когда его рука заскользила по ее животу — вверх-вниз, причем так уверенно, что кровь начала закипать в жилах.

Даже взор его глаз, ставших кобальтово-синими, устремился на ее губы, словно приглашая ее согрешить. Минерва отвела взгляд, но было слишком поздно. Каждой клеточкой своего тела она чувствовала его близость, аромат его одеколона «Букет гардений» обволакивал ее, смешиваясь с запахом пота, грязи — с настоящим мужеским запахом. Его сильные бедра напряглись под ее ягодицами, и она видела, как его дыхание шевелит ленты на ее шляпке. Его рука продолжала поглаживать ее живот, и ей до боли хотелось, чтобы она никогда не останавливалась.

Что он делает? Должно быть, он лишился рассудка. Их могут вот-вот обнаружить, а он...

Господи! Он снимает с нее шляпу! А потом, сунув ее Минерве в руки, он имел наглость поцеловать ее волосы. Это безумие!

Но она буквально пьянела от его прикосновений. От того, что мужчина вот так держит ее в своих объятиях. При этом он так близок к ней, что она чувствует жар его тела. Она должна остановить его — хотя бы суровым взглядом. Она же умеет таким образом одергивать кавалеров.

Вместо этого Минерва ничего не предпринимала, наслаждаясь необыкновенными ощущениями и дрожа от того, что он совершает что-то опасное, недозволенное.

Опасность... А если учесть, в какой ситуации они находятся, то она возрастает в несколько раз — как и ее дрожь.

— Ну ладно, пойдем, — сказал, наконец, Десмонд.