Строптивая (СИ)

— А потом… Мой ребёнок умер ещё в утробе. Когда достали мертвую мою девочку, я буквально сошла с ума. Я понимала, что смерть второго ребёнка просто не переживу! Кричала и умоляла отдать мне живого ребёнка. Заплатила за это… И мне дали живого младенца. Поменяли, сказав, что у одной женщины родились двойняшки. Что она не пострадает от смерти одной… Я не знала, правда, что это ребёнок Наташи. Тем более не знала, что это дочь Саши! Поняла я позже, увидев ее в коридоре с малышкой. Она была убитая, заплаканная. И тогда случился снова нервный срыв. Меня опять накачали успокоительным. На этот раз посильнее, эффективнее. Заверив доктора, что обращусь за помощью, я выписалась… с чужим ребенком, а дома накрыл такой ужас за свой поступок, что я выпила горсть успокоительных таблеток. А потом захотелось отпустить боль, захотелось действия посильнее. Но все время было мало, и я нашла, у кого купить что-то посерьезнее…

— Господи, Лиза… — сорвался голос Славы.

А Лиза продолжала изливать душу, будто не слыша и не видя ничего.

— Когда таблетки ‘отпускали’ меня, начинало душить чувство вины, и разрывала невыносимая боль. Я же даже на могилу к собственной дочери не могла пойти! Я хотела во всем признаться, но вместо этого глотала очередную порцию таблеток…

Лиза замолчала, Слава тоже молчал несколько секунд.

— Почему ты не рассказала об этом никому? Следователю? Тебя же посадят!

— Пусть. Я же это заслужила, — ответила ему Лиза почти безразлично.

— Лиза, нужно…

На этом запись прервалась. Я сидела и смотрела в одну точку. Моя душа разрывалась, потому что я жалела жену Алекса. Я понимала, какую боль она пережила. Это агония, с которой она не справилась. Душу рвет на части, а ты не знаешь, как это остановить.

Пока я пыталась собраться с мыслями, Слава заплатил за кофе, к которому я так и не притронулась.

— Наташа… — позвал меня Слава, но не успел закончить, потому в эту же секунду влетел разъярённый Медведь, в глазах которого читалась неприкрытая ярость.

Он двигался быстро, но для меня почему-то время застыло, я видела все в какой-то замедленной съёмке. Понимала, что он сейчас просто разорвёт Славу.

Опережая его действия, я подскочила и кинулась в объятия Медведя. Зарыдала громко, ища его защиты.

— Он тебя обидел? — прорычал Медведь, стиснув меня в своих объятьях.

Я отрицательно замотала головой. Всхлипывала.

Слава поднялся из-за стола.

— Мне пора. Извини, Наташа…

Он вышел, а я подняла взгляд на Медведя и прошептала:

— Давай заберем заявление. Я передумала.

Снова уткнулась лицом в его грудь, делая глубокие вдохи. Запах любимого мужчины успокаивал лучше любых таблеток.

Глава 39

Алекс

Незаметно подхожу к Натали и обхватываю ее двумя руками в свой капкан. Целую в висок, пока она ловко режет морковку. Стою и дышу ею. В буквальном смысле. Каждая клеточка моего тела, словно бабочка, расправляет крылья и готова вот-вот взлететь от наполнения организма счастьем.

— Если ты думаешь, что то, что ты меня обнимаешь, считается за помощь, то ты ошибаешься, — смеётся Наташа.

— А разве нет? — искренне удивляюсь я, но только крепче прижимаю ее к себе.

— Нет. Чтобы успеть всё сделать к ужину, мне нужна твоя помощь, — уже строже сообщает мне Наташа.

Я лишь вздыхаю. Если помощь с девчонками Наташа приняла спокойно в лице Арины, то от помощи по дому категорически отказалась. У неё какая-то маниакальная позиция по этому поводу: абсолютно не желает, чтобы чужой человек прикасался к ее личным вещам.

Иногда мы заказываем доставку на дом или сбегаем на свидание в ресторан на пару часов, но сегодня Наташа была решительно настроена приготовить еду самой. Для неё это важно, поэтому я даже согласился быть помощником. Хотя абсолютно не представляю, как я смогу ей помочь хоть чем-то. Я никогда не занимался домашними делами, а тем более готовкой.

Сегодня прилетел ее отец с женой в Россию. Они должны прийти к нам на ужин, а также мы ждём ещё моих родителей. Поэтому Наташа волнуется, хоть и не общалась с отцом много лет. Мне почему-то кажется, что дело тут в Доре. В новой жене отца Наташи. О ней я слышал только восторженные отзывы.

Хотя, на мой взгляд, для неё они практически чужие люди. Зачем так нервничать и стараться, не понимаю.

— Поможешь? — Наташа развернулась ко мне лицо и растеряно спросила.

Она нервничает, а из-за этого ничего не получается.

— Да, хриплю я, — подхватывая ее одной рукой, тянусь к плите и выключаю все конфорки разом.

— Эй, — ругается она, а я уже оставляю цепочку поцелуев на ее шее.

— Арина пошла с девочками гулять. У нас есть час, — заговорщицки шепчу я Наташе, сминая ее слабое сопротивление, проводя руками по изгибам ее тела.

— Но я не успею с ужином, — шепчет Наташа, упираясь кулачками в меня, но ее тело уже отзывается на мои ласки, непроизвольно оно тянется ко мне, выгибается…

— Закажем в ресторане, — отвечаю я и затыкаю любой протест поцелуем.

Влажным. Страстным. Всепоглощающим.

И моя Натали сдаётся. Обнимает ладонями меня за шею и отвечает на сладкий поцелуй. Я подхватываю Наташу и несу в нашу спальню, предусмотрительно закрывая на ключ комнату. Вдруг девочки вернутся раньше…