Строптивая женщина

— Не ломайся! — Когда Марлена гневно взглянула на него, удивился: — Чего ты сопротивляешься? Сама так себя ведешь…

Надо же! Он даже смог выговорить еще пару фраз!

— И как же я себя веду?

Он указал на ее полурасстегнутый жакет.

Марлена презрительно улыбнулась:

— Я же не спускаю с тебя брюки на том основании, что у тебя расстегнуто несколько пуговиц на рубашке и я вижу твою волосатую грудь.

Она ушла в кухню, оставив его застывшим с открытым ртом, взяла несколько ломтиков семги на тарелке, бутылку шампанского и расположилась на балконе. Стояла мягкая, теплая летняя ночь. Небо было усыпано крупными звездами. Длинные темные тени словно вырастали из стен и напоминали в испуге протянутые руки. Марлена отправила ломтик семги в рот и подумала: ей двадцать четыре года, и ее теперешнее состояние можно описать несколькими словами: ей откровенно связали руки. Она замужем, у нее ребенок, и ничего уже нельзя изменить. Точка. Так она воспитана, так и проживет свою жизнь. И Андреа действительно будет несчастна, если она разведется с Бернхардом.

Она вдруг стала жевать медленней. А это действительно так? Андреа будет несчастна? Разве Бернхард занимается с дочкой? Может быть, он будет посвящать ей больше времени, став приходящим папой, когда раз в две недели ему придется заботиться о ней в выходные? А кроме того — что должна ощущать девочка, родители которой беспрерывно ссорятся?

Марлена положила в рот последний ломтик рыбы и отпила глоток шампанского прямо из бутылки. Слово «развод» вдруг потеряло свой пугающий смысл. И потом… Разве развод действительно единственная альтернатива? Ей пришла на память ее мать, и автоматически при мысли о матери рядом темной тенью возникла крупная фигура отца. Она видела, как отец уходит на работу, как возвращается домой, как сидит за столом, и его тяжелые, усталые руки неловко держат нож и вилку. Уставший и душой, и телом, он имеет право на свободный, спокойный вечер, право на то, чтобы за ним поухаживали. А его жена? Где же ее права? Марлена отпила еще глоток шампанского, и аргументы с контраргументами окончательно смешались в ее голове.

По дороге домой она снова повздорила с Бернхардом. Входя в дом, они все еще спорили. Бернхард схватил бутылку коньяка и до краев наполнил бокал. Он упрекал ее в том, что она всем демонстрировала свое тело, приставала к этому идиоту с волосатой, как у обезьяны, грудью, словно уличная девка. Марлена возразила, что все было как раз наоборот и что этот тип едва не ударил ее. Но Бернхард ответил: этим и должно было кончиться, раз ты так вела себя. Марлена гневно напомнила ему о двух расстегнутых им пуговицах на ее жакете.

— Не в этом причина, — горячился Бернхард, — а в твоем вызывающем поведении!

— Ах, так! Значит, ты принадлежишь к тем мужчинам, которые уверяют, что изнасилованные женщины сами виноваты в случившемся?

Бернхард заорал, что именно так он и думает и что, если ведешь себя как шлюха, будь готова к тому, что с тобой соответственно и поступят. Он схватил ее за лацканы жакета и рванул так, что пуговицы посыпались на пол.

Марлена не могла поверить, что все это происходит именно с ней. Она испугалась, но одновременно и почувствовала облегчение. Если он способен на насилие, значит, у нее есть полное право уйти.

Он уставился на ее полуобнаженную грудь. Его гнев сразу улетучился.

— Марлена! — плаксиво протянул он. — Я не знаю, что с тобой в последнее время происходит. Ты такая странная! Я ничего не понимаю.

Бернхард просунул руки под ее груди и покачал их в руках, как мясник, раздумывающий, сколько они весят и сколько можно на них заработать. Марлена резко отвела его руки и пошла в коридор, к лестнице. Бернхард последовал за ней.

— Не смей уходить, когда я с тобой разговариваю! — угрожающе закричал он.

Марлена не остановилась. Одним прыжком Бернхард догнал ее и грубо схватил за волосы. Марлена рванулась из его рук.

— Если я говорю — стой, ты должна стоять! — Крик его был полон ярости.

Марлена схватилась за перила и изумленно смотрела на мужа. Он что, совсем сошел с ума?!

— Ты уйдешь, только когда я разрешу!

Она поднялась еще на ступеньку, неотрывно глядя в его глаза.

Бернхард стоял неподвижно, не спуская с Марлены тяжелого взгляда.

Она ступила на следующую ступеньку.

Тогда он размахнулся и изо всей силы ударил ее в лицо. Марлена опрокинулась назад, скатилась по ступенькам и больно стукнулась головой о металлический стержень.

Марлена взглянула на часы. Уже около полудня. Она приняла душ, заклеила пластырем лоб и выпила аспирин. Потом достала из кладовки два чемодана и начала складывать в них белье и одежду. Она услышала, что Бернхард вернулся, только когда он уже открывал дверь спальни. Он тупо уставился на чемоданы, потом перевел недоуменный взгляд на ее лицо.

— Пожалуйста, не делай этого, — сказал он.

Он подошел к кровати, склонился над чемоданом и начал выкладывать вещи. Его руки дрожали.