Строптивая

— Кажется, моего папочку прижали к ногтю, — добродушно усмехнулась Катя, глядя на брачующихся и игнорирую последнюю фразу Сергея. — С твоей мамой с единственной он не может спорить.

— Ее и я никогда не мог переспорить, — улыбнулся Сергей.

— Ты знаешь, что в самый последний момент она все переиграла? — посмотрела на него Катя. — И мы не идем в ресторан.

— Нет, не знал.

— И я узнала только вчера. А Марианна так вообще пока не в курсе — поставим перед фактом, чтобы избежать пафосной истерики, — снова улыбнулась она. — Таня настояла перенести празднование домой. И я с ней согласна — прятаться, так уж надежно. Хотя, ей все равно придется привыкать, что отныне она популярная личность.

Новость Сергея обрадовала. Это же отлично, что они не идут в ресторан! Дома куда как проще поговорить с Катей наедине и по душам, признаться ей, что был болваном.

Дама, что сочетала отца Кати и его маму браком, разрешила жениху поцеловать невесту. И Сергей вспомнил свой первый поцелуй с девушкой, что стояла сейчас рядом и мечтательно улыбалась. Это и поцелуем было трудно назвать, но уже тогда ему понравилось касаться ее губ. И как же он сейчас мечтал об этом!

Церемония подошла к концу, ведущая поздравила молодоженов и все они покинули небольшой зал для неторжественных церемоний. Даже услышали фрагмент марша Мендельсона.

— Ты на своей машине поедешь? — спросила Катя, и голос ее прозвучал приятно буднично.

На миг Сергею показалось, что они по-прежнему муж и жена. Но не так, как раньше, а по-настоящему.

— Да, — ответил. — Не оставлять же ее здесь.

— Тогда я поеду с тобой — покажу дорогу, — улыбнулась она.

Все расселись по машинам, и небольшой кортеж отъехал от ЗАГСа. В одной из машин ехала его тетка, и Сергей заранее мог представить всю степень ее недовольства, когда узнает, что банкет из ресторана перенесен в дом жениха.

* * *

Так непривычно было стоять и слушать, как сочетают законным браком отца, тогда как совсем еще недавно вот так же она стояла возле алтаря. Но сейчас все было по-настоящему, и соединялись два любящих сердца. Это большое событие, как ни крути. И память — странная штука. Вот ведь отец совсем недавно встретил женщину, которую любил когда-то. Встретил, чтобы полюбить снова и, возможно, еще крепче. А сама она еще совсем недавно осуждала его образ жизни и отношение к женщинам, к тому, что в его жизни те менялись постоянно, что всех их приводил в дом, но на короткий промежуток времени. А сейчас Катя об этом забыла — отец ее стал другим человеком, и она перестала в нем видеть прежнего.

— Я был в полиции, узнал, что дело твое закрыто, — проговорил Сергей, когда они отъехали от ЗАГСа.

— Да, знаю. Папа решил этот вопрос быстро, — кивнула Катя.

— Откуда наркотики появились в твоей сумке, не выяснили? Извини, если тебе неприятен этот разговор, — тут же спохватился Сергей. — Можешь не отвечать, — взглянул на нее с улыбкой.

— Да все нормально, что было, то было, — отозвалась Катя.

Она не любила вспоминать те события, но они ничем таким уж ужасным не отзывались в ее душе. Разве что, она винила одну себя во всем. Вела себя, как избалованный ребенок, не хуже той Сони, что устроила истерику родителям и гостям. Отчего-то вспомнился тот случай и день. И снова подумалось, что все тогда выглядело неестественным: этот разговор с женой Алексея на кухне, то, что подслушала она потом… Как будто все было подстроено заранее, даже истерика ребенка. Хотя, последнее вряд ли возможно.

— Папа выясняет этот вопрос. В полиции сказали, что наркотики мне подбросили.

— Ну это и понятно. Но кто? Наверное, те отморозки, с которыми ты познакомилась в клубе…

А вот она совсем не думала на ребят. Да и не отморозки они. Вели себя нормально, никто к ней не приставал. Она даже умудрилась развеселиться в их компании. Ну да, возникло подозрение, что некоторые из них не прочь побаловаться легкими наркотиками. Но никто не навязывал эту дурь Кате. Так что, тут она с Сергей была не согласна, но ни спорить, ни развивать эту тему дальше не хотелось.

— Твои бабушка с дедушкой выглядят очень довольными, — решила она сменить неприятную тему.

— Да, они рады, — улыбнулся Сергей. Так тепло и по родному сделал это, что у Кати защемило сердце, а на душе стало тоскливо. Хотела бы она, чтобы и о ней он говорил с такой теплотой. — Они уже отчаялись увидеть свою единственную дочь замужней женщиной. Мама же все время жила одна. И всегда много работала. Частенько они с бабушкой ссорились из-за этого — бабуля боялась, что работа ей заменяет не только мужчину, но и ребенка. Вот и выговаривала маме частенько.

— Наверное, в работе она искала спасение от одиночества, — задумчиво проговорила Катя.

— Наверное, — согласился Сергей. — Я мать не осуждаю. И тоже очень рад за нее. Уверен, что твой отец сможет сделать ее счастливой. Чего не смог сделать я, — тихо добавил.

Кажется, он не хотел этого говорить. Но сказал, и Катя услышала. И, честно говоря, она не ожидала от него такого признания.

— Ты и не обязан был, — так же тихо отозвалась. — И скоро все закончится, надо подать документы на развод.