Строптивица и нахал

Соня молча наблюдать за этой картиной не смогла, принялась нести какую-то ахинею, непонятно зачем оправдать решила мой наряд:

– Моя подруга исповедует веру кромозунги, – выдумывала на ходу Соня, – У них принято надевать на свадьбу черное, а на похороны – белое. Именно этот цвет по их поверьям приносит счастье и вечную любовь брачующимся.

Соня врала убедительно. Поэтому, легко поверив в эту ересь, люди принялись обсуждать ее слова. Волной по толпе прокатилась информация. Все, кто не успел услышать слова Сони, услышали их уже от стоящих рядом.

Кто-то понимающе кивал, кто-то продолжал возмущаться:

– Мы в России живем, и стоит соблюдать обычаи и веру этой страны!

Всем не угодишь.

Минут через пять я перестала быть мегапопулярной: народ как-то смирился, в конце концов, с моим нарядом. Недовольные, правда, еще оставались. Вновь подъехавшие жених и невеста вместе с друзьями и родней, заметив мой наряд, удивились, но «добрые» люди поспешили их успокоить:

– Невеста веры какой-то странной, вот и вырядилась в черное. Так у них счастье и любовь приманивают – траурным одеянием, – посмеивались они надо мной благодаря Соне.

Удружила! Лучше бы они и дальше оставались в неведении, злились и боялись. Благо этот балаган остался позади – нас пригласили в зал торжеств. Под вальс Мендельсона, на расстоянии вытянутой руки друг от друга, мы вошли в комнату. Рядом со мной Соня, отец и охрана сзади, а лысый дружок возле Тимура.

Женщина, стоящая за столом – в ярком наряде, с крупной розой на груди – натянуто улыбалась. Когда остановила на мне взгляд, она плюхнулась на стул и улыбка сползла с её лица. Наверное, не я одна на ее памяти сумасшедшая: быстро придя в себя, она поднялась.

– Жених и невеста, пройдите в центр, – указала она рукой, куда именно пройти Тимуру и Соне.

Папа, схватив меня сзади за плечи, пододвинул к жениху. Как по команде, Соня и Лысый отступили. Я осталась стоять в центре рядом с Тимуром, а тетка вновь плюхнулась на стул.

Не знаю, что хотела сказать работница загса: лицо ее сделалось возмущенным, она открыла рот, но, не произнеся ни звука, тут же его захлопнула. Под чьим взглядом она вся съежилась, непонятно, но мужчины, окружавшие меня, смогли на нее своим присутствием, без единого слова нагнать страху.

– Вы начнете? – рявкнул отец, так громко и неожиданно, что подпрыгнули и мы с Соней.

– Да, конечно, – пропищала она.

Подскочив на ноги, женщина засуетилась, принялась перебирать бумажки, перекладывать толстенную книгу с места на место, нервно зашуршала страницами, ища нужную.

– Но… – пребывая в недоумении, она рукой показала на меня.

– Начинайте! – от одного произнесённого этим человеком слова в комнате словно похолодало на несколько градусов.

Только Тимур так выговаривал буквы, что мороз проходил по коже!

– Да, да, хо-ро-шо, – заикаясь, она вновь принялась шуршать страницами.

– Уважаемые бра-чующие-ся… – заикалась женщина после каждого второго слова.

Слушать ее было тяжело. И так нерадостное настроение усугублялось от ее заикающегося голоса. Я готова была просто поставить свою подпись, лишь бы все это не слушать.

Сначала мы подтвердили добровольность нашего решения стать супругами. В этот момент так и хотелось обернуться и посмотреть папеньке в глаза.

– Принимая данное вами согласие в присутствии родителей, друзей и близких гостей, я регистрирую ваш союз. Прошу вас подойти к столу и скрепить ваш тандем подписями, – регистратор пришла в себя, перестала заикаться: годами выученная речь лилась плавно и монотонно.

Расписавшись в книге, мы вернулись в центр комнаты.

– Многоуважаемые новобрачные, в соответствии с Российским законодательством, отныне ваш союз узаконен. Теперь я величественно объявляю вас мужем и женой. В знак большой и чистой любви и верности прошу вас обменяться кольцами.

«Хоть кольца купил хорошие и с размером угадал»

Думала, железные ободки принесет! Ошиблась. Крутое кольцо сейчас блестело на моем пальце. Я небольшой любитель украшений, но это мне очень понравилось, строгое и изящное. Белое золото с россыпью мелких бриллиантов. Наверняка брендовое, но рассматривать при Тимуре, естественно, не стану. Обойдется!

Не показав эмоций, опустила руку на свой букет. Носить его будет не стыдно. Почти такое же сверкало на пальце моего уже мужа.

– Можете поздравить друг друга поцелуем, – как-то совсем неожиданно раздался голос регистратора. Я о таком совсем не думала, поэтому и растерялась.

Тимур развернулся ко мне лицом, принялся рассматривать губы.

Свое волнение скрыть мне теперь не удалось. Неужели, он меня сейчас поцелует?

Нервно облизнув губы, пыталась поймать его взгляд. Не смотрит. Не хочу этого поцелуя! Как мне избежать этого, если несколько пар глаз смотрят на нас? Тимур приблизился еще на шаг…

– Достопочтенные супруги, этот особенный день запомнится вам навсегда. Сегодня вы создали семью. Теперь вы – муж и жена, основатели новой ячейки общества и продолжатели своей династии, – регистратор пыталась скорее завершить церемонию: мое состояние ее не волновало, она спешила закончить свою речь.