Строптивый ангел

— Алёна, что ты делаешь? — Ник боролся с собой, решая, продолжить расспросы или заняться более приятным делом.

20. Никита

По дороге в берлогу ловил себя на мысли, что её учащенный пульс, подсказавший мне о её симпатии, вызывает у меня странные чувства. Мне очень нравилось осознавать, что я ей небезразличен, что тут что-то большее, чем просто физическое влечение, и от этих мыслей в груди разливался жар. Меня тянуло постоянно прикасаться к этой бьющейся артерии, как будто хотелось удержать эти сигналы как можно дольше.

В берлоге предположил, что опять будет какие-либо игры предлагать. И решил сыграть на опережение, задав свой вопрос. Она не ответила, сделав глоток вина и отставив бокал, положила мне руку на пах, погладив через ткань член. Который и до этого был готов на все сто, а тут, как ручной пёс, почуяв ласку, упёрся башкой в ткань, прорываясь к хозяйке.

— Что ты делаешь, Алёна? — от неожиданности спросил у неё. Она вообще непредсказуема. Чертёнок, а не Ангел.

— Снимаю пароль, — шепчет Алёнка, расстегивая ширинку, — захожу в SAP, — аккуратно поддевая резинку трусов, просовывает в них пальчики, — и, накрыв ладошкой, м-м-м… медленно провожу по столбцу, — Алёна воспроизводит мою выходку в офисе вперемешку со стонами, а у меня от её прикосновений к ошалевшему от счастья члену срывает крышу, когда она сжимает его в руке, в голове происходит взрыв адреналина в крови, аж закладывает уши. — И старательно двигаю ручкой... — доносится сквозь гул и удары сердца в ушах, — …нежно вожу по файлу...

В ее глазах океан эмоций в дымке страсти, обхватываю ее голову и впечатываюсь в ее губы, яростно врываясь в рот. Алёнка, хрипло простонав, расстегивает мне рубашку. И я пьянею в момент от привкуса вина на губах, от ее собственного умопомрачительного вкуса и прикосновений прохладных ладоней к моей горячей коже. К черту все вопросы. Мы только начали, а я уже едва держусь.

Стаскиваю с нее футболку и чуть не скулю от восторга, ошарашенно пялясь на ее обнаженную грудь. Идеальные полушария с розовыми сосками, которые уже набухли и ждут меня. С рычащим стоном обхватываю ртом сосок, втягивая и легонько прикусывая его. Аленка вторит моим стонам, выгибаясь навстречу ласке, и впивает ногти мне в живот. Поднимаю ее, ставя на диван и стягивая юбку и трусики, прижимаясь ртом к плоскому животу, повторяя наш последний штрих в танце, веду языком вверх, дурея от ее вкуса и нежности. Не хочу торопиться, хочу растянуть удовольствие, у нас еще вся ночь впереди и я буду наслаждаться каждой секундой.

— Ники-и-ита-а, — протяжно стонет мой порочный ангел, — быстре-е-е..

Скидывая с себя шмотки, с каким-то диким восторгом отмечаю, как она жадно меня разглядывает, облизывая опухшие от поцелуев губы. Нетерпеливо хватаю ее за бедра, поднимая на себя, Аленка моментально обвивает мою талию ногами, прижимаясь промежностью, трется о член, доводя меня до исступления, поглаживает и сжимает в руках мои плечи, жар ее желания обжигает, тугая горячая волна окатывает с головы до ног, разрываясь и вызывая хриплые стоны, которые я не пытаюсь сдерживать. Хочу, чтобы видела, что она со мной делает, хочу, чтобы была... настоящей, той, которую я не знаю.

— Ты меня дольше мучила, — хриплю ей в губы, укладывая на край кровати, развожу стройные ножки и опускаю взгляд между бедер, раскатывая презерватив по стволу. Охренительная, она и здесь красавица! Утыкаюсь членом в розовые, влажные лепестки и медленно вожу им между складок, впитывая в себя эти последние секунды «до». Аленка поднимается, пытаясь заставить меня поторопиться, и это выносит последние остатки самообладания.

Вхожу в нее одним движением, упиваюсь ее узостью и бархатистостью стенок. Казалось, что я финиширую, не успев начать, я так долго этого ждал! Громкий стон Алены отражается во мне спазмами, прожигая всё тело импульсами, и устремляется в пах. Двигаюсь в ней, постепенно растягивая ее под себя и наращивая темп.

— Еще... хочу еще... Ники-и...а-а-ах, — Аленка извивается и хрипло шепчет, требуя не останавливаться. Выпуская своими стонами моего голодного зверя. Навалился на нее, впиваясь в губы, и начинаю вколачиваться со скоростью отбойного молотка, доводя нас обоих до крышесносного оргазма.

Бархатная нежность начинает сокращаться вокруг члена, который уже пульсирует, готовый выстрелить в любую секунду, позвоночник прошивает электрическими разрядами, и я, разведя ее бедра и приподняв, сжимаю упругую попу, наверное, до синяков, проникаю глубже, до основания, достигаю пика одновременно с громким стоном Аленки. Давление в члене и вокруг него становится запредельным. Таких невероятных ощущений у меня не было никогда. На несколько секунд выпадаю в кисельное пространство. После стремительного взлета зависаю в невесомости. Вновь прикасаюсь к ее губам, медленно повторяю ванильный поцелуй, стараясь продлить этот неземной полет.

— Ники-и-ита-а, — выдыхает Аленка мне в губы и следующим вопросом вызывает у меня приступ смеха. — А правда, что среднестатистический мужчина восстанавливается около часа до следующей эрекции?