Строптивый и неукротимый

Он наклонился, едва не коснувшись ее щеки своей. Она дернулась, отвела плечи назад и с тревогой посмотрела на него, чувствуя себя добычей, угодившей в ловушку его неотрывного взгляда.

Медленная улыбка тронула губы мужчины. Потом его голова опустилась. Щека скользнула по ее щеке колючей щетиной, отчего у нее забурлила кровь. Она прикусила губу, чтобы не вскрикнуть и не показать ему, как он на нее воздействует. Терпкий мужской запах заполнил ее ноздри. Дождь, ветер, аромат полей, дикого утесника на каменистых холмах.

– Вам понравилось? – выдохнул он ей в ухо, и его голос бархатно скользнул по ее коже, воспламеняя огонь внизу живота. – Хотите попробовать?

Она судорожно вздохнула и резко замотала головой. На миг Порция представила, как она сидит у него на коленях, как его рука лежит на ней, и это видение смутило девушку, ужаснуло. И захватило.

Он привлек ее к себе, так, что ее губы оказались рядом с его ухом. И она перестала дышать. Собрав в кулак все свое хладнокровие, Порция ответила самым чопорным тоном, на который была способна:

– Я лучше поцелую свинью. – Она отодвинулась на несколько дюймов, чтобы оценить произведенное ее словами впечатление.

Губы Хита сложились в кривоватую усмешку.

Сердито хмуря брови, она добавила:

– Впрочем, вы и есть свинья, сэр. Мерзкая свинья.

Он хмыкнул, и этот густой, зловещий звук пронзил ее тело, как глоток теплого хереса.

– Ревнуете? – Его горячее дыхание снова коснулось ее чувствительного уха, заставив желудок перекувыркнуться.

Он приложил твердую натруженную ладонь к щеке девушки. С силой, от которой у нее перехватило дыхание, приблизил ее лицо к своему, его пальцы скользнули дальше и легли ей на затылок.

Губы, неожиданно нежные, легонько коснулись изгибов ее уха, когда он произнес:

– Знаете, а я представлял, что целую ваши уста, что это ваш язык переплетается с моим.

Не обращая внимания на запрыгавшее сердце, она выпалила:

– Наверняка этими словами вы соблазнили множество простодушных дурочек.

– Не так уж и много, – пробормотал он, ведя большим пальцем по изгибу ее подбородка и остановившись у ее рта. – Вы удивитесь.

Возбужденный взгляд его впился в ее губы. Словно проверяя их полноту, он погладил нижнюю губку. Живот Порции наполнился теплом, ноги задрожали. Каким-то чудом она нашла силы упереться руками ему в грудь. Ощущая ширину и крепость плоти под мокрой тканью, все же толкнула его изо всех сил.

Он не пошевелился. С таким же успехом она могла бы отталкивать каменную глыбу.

– Отойдите! – приказала Порция.

Он долго смотрел на нее.

– Отойдите! – повторила девушка сквозь зубы, сжимавшиеся так, что от напряжения заболели челюсти.

– Разумеется. – Он отступил на шаг, руки подняты, на лице кривая ухмылка.

Она сорвалась со скамейки. Внутренний голос кричал ей: «Спасайся, беги!» Пусть даже обратно в дождь – это лучше, чем буря, которая бушевала здесь между ними. Они были на волосок друг от друга, и, судя по жару в его глазах, он не собирался отдаляться от нее на то расстояние, которое требовалось ей.

– Я знаю, кто вы, – прошипела она.

Кривая усмешка сделалась шире.

– Прошу, скажите.

– Вы испорченный человек, вы невежа, вы… – Она замолчала, сглотнула и продолжила более ровным тоном: – Вы задумали поиграть со мной, как будто я какая-нибудь влюбленная дурочка, которая будет счастлива, если вы одарите ее своим вниманием.

Продолжая криво улыбаться, он провел по ее щеке кончиком пальца, оставляя обжигающую дорожку.

– Час. Всего час со мной, и, полагаю, вы станете влюбленной дурочкой. Вы будете жаждать моего внимания.

– Вы мне отвратительны, – бросила она, борясь с дрожью во всем теле, вызванной его словами.

Этот наглец – совершенное животное, истинный дикарь. Еще никто не разговаривал с ней столь грубо и вульгарно. Неужели так должен обращаться мужчина к объекту своих желаний? От этой мысли ее бросило одновременно в жар и в холод, она почувствовала и страх и приятное возбуждение.

Хит, выпрямившись, бросил на нее последний бередящий душу взгляд и направился к владельцу таверны.

Порция, сняв запачканные перчатки, вытянула дрожащие руки к огню, стараясь унять растревоженное сердце. И все же она, не в силах заставить себя не смотреть на него, продолжала украдкой наблюдать за Хитом из-под опущенных век. Когда его тяжелые шаги снова приблизились к ней, она подняла глаза.

– Вам готовят комнату. – Его звучный голос согрел ее так, как не сумел согреть огонь в камине. – Я объяснил ваши обстоятельства хозяину. Он пришлет к вам горничную и вещи, когда их доставят.

Сердце ее сжалось, запаниковало при мысли о том, во сколько обойдется комната. Жалких грошей в ее сумочке не хватит, чтобы снять жилье и расплатиться с кузнецом. Раздражение охватило ее. Кто дал ему право о чем-то договариваться от ее имени?

– Нет, – единственное слово тяжело сорвалось с ее уст. – Это ни к чему. Мне вечером нужно ехать…

– Это невозможно. – Он нахмурился и решительно покачал головой. – Вам надо переодеться, иначе простудитесь. И горячая еда не помешает.

Порция, тоже покачав головой, подняла поле обвисшей шляпки.

– Я, правда…