Читаем Строптивый омега (СИ) полностью

— Звучит зато мелодично, — Винсент распечатал конверт. — Да и я, хоть и хочу первенцем альфу, буду ужасно рад и маленькому омежке.

«Поздравляем! Ты прошел еще один путь. Как тебе? Не надоело еще кататься от места к месту? Не переживай, что касается предыдущего задания, то была эта идея твоего ненаглядного омеги. А вот следующее куда интереснее и заключается…»

Винсент не стал даже напрягаться в чтении. Он просто взял и разорвал письмо. В голову пришла хорошая идея, о которой он и думать забыл. Он может найти своего омегу так. А потом спокойно отправиться в клуб на мальчишник.

— Смотрю ты просто тронулся от грусти, — Марк немножко в шоке наблюдал за тем, как от записки остаются жалкие кусочки. — Чего удумал?

— Маячок, — просто ответил Винсент, доставая мобильный.

— Ах ну да, конечно, как я мог забыть о твоей паранойи. А если Габриэль о нем рассказал и наши омежки все предусмотрели, избавившись от «подсказок»?

— Он мог рассказать лишь о тех, что знает сам, — ухмыльнулся Винсент, открывая карту одного замечательного приложения.

— Дружище, сколько ты маяков нацепил на Габриэля? — с каким-то опасением спросил Марк и немного отодвинулся, хотя далеко и не двинешься в салоне автомобиля.

— Всего их около двадцати пяти, — ответил Винсент, — один, но он всегда носит, кольцо, которое я подарил ему последним, например. Или телефон. Не имеет значения, выключен тот или нет. Далее заколка. Я настоял, чтобы свадебная прическа была с ней.

— Маньяк ты, — хохотнул Марк. — Ну, и где он находится?

— У Джейсона, — Винсент всматривался в точки на карте. — В принципе логично. Он с нами на мальчишнике будет. Мейлин фактически одна.

— Ой ли? Что-то слабовато запрятали. Я уж думал где-нибудь за городом, в заброшенном доме, в подвале на цепи.

— Ты же понимаешь, что это опасно, — на лице Винсента появилась улыбка, да не теплая, а от которой бросает в дрожь даже своих.

— Зато как принцессу, только вместо башни подвал. Кандалы всего лишь аксессуар. И томится девица несчастная под замком, а две злыдни сидят под дверью с другой стороны и потирают ручки, строя коварные планы. Смех у них тихий и противный.

— Причем одна злыдня в положении, — поддел Винсент, заводя мотор.

— Которую принц тронуть не посмеет, — улыбнулся Марк. — Иначе на защиту ей придет злой дракон.

— Но, — Винсент поднял указательный палец, — принц всегда побеждал дракона.

— Не в этой сказке.

— Да ну? — Винсент хмыкнул. — В армрестлинге я тебя побеждал всегда. Так, к слову.

— О, ты просто жаждешь, чтобы я бросил тебе вызов.

— И опять тебя уделать.

— Не недооценивай меня.

— Я сама объективность, — ухмыльнулся Фантомхайв.

И так они спорили вплоть до приезда в кафе. А что им еще делать, как не набивать брюхо? Весь план омег накрылся медным тазом, потому что те недооценили коварного альфу. Тот смухлевал по крупному, избавив себя от большей части езды по городу.

— Я б сегодня выпил, — хохотнул Винсент, уже сидя с другом в кафе, — только моего омеги рядом нет, чтоб полечил меня.

— Так у нас мальчишник, дорогой мой! Грех не выпить.

— К хорошему быстро привыкаешь.

— С каких пор алкоголь — это что-то хорошее? — с усмешкой поинтересовался Марк, разделываясь со своим стейком. Разрезано безжалостно.

— Хорошее, когда от похмелья тебя спасает любимый омега, — Винсент уплетал жаркое. Ему было проще в плане обеда.

— В этот раз тебя никто не спасет.

— И прибуду на свадьбу с похмелья, — негромко рассмеялся Фантомхайв.

— И будем тебя спасать от жениха, — подхватил смех Марк, дожевывая аппетитный сочный кусочек стейка. Просто объедение. С голоду любая пища кажется божественной.

— Да, а потом будет мне говорить: «Я не хочу делать детей с пьяным в стельку», — Винсент вновь сделал глоток кофе.

— И это уже завтра. Черт возьми, как быстро время летит. Ты вообще как себя чувствуешь, зная, что завтра вы станете полноценной семьей и сделаете малыша?

— Да в принципе очень даже ничего, — Винсент улыбнулся. — Я люблю Габриэля, а после рождения Элизабет, твердо убедился, что именно от своего омеги хочу малыша. Представляю который день, что скоро у Габриэля будет кругленький животик. Кажется, что это сон. Такой волшебный сон.

— А кто-нибудь тебя сейчас РАЗ! — резко хлопнул в ладоши, — И разбудит. И ты проснешься на своем месте, заваленный кипами бумаг, с жуткой головной болью из-за вчерашней вечеринки, на которой проторчал до утра, и выжрал достаточное количество алкоголя. Одинокий холостяк.

— Предпочту не просыпаться в таком случае, — Винсент ухмыльнулся, — а теперь слушай, мой дорогой друг, у меня есть один план, как облапошить всех наших омег.

— Весь во внимании, — тут же отставил тарелку и с интересом в горящий глазах уставился на Фантомхайва.

Винсент заговорщически перегнулся через стол. План был прост и понятен — выкрасть Габриэля из-под носа у Дэниса и Джесси. А для этого нужна была помощь Марка, который будет стоять на стреме. В целом все было классно, продуманно до мелочей. Но!

— Серьёзно? По пожарной лестнице?

— А почему нет? Всего лишь четвертый этаж, — пожал плечами Винсент, заказывая у официантки еще мясного пирога.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки

Институт музыкальных инициатив представляет первый выпуск книжной серии «Новая критика» — сборник текстов, которые предлагают новые точки зрения на постсоветскую популярную музыку и осмысляют ее в широком социокультурном контексте.Почему ветераны «Нашего радио» стали играть ультраправый рок? Как связаны Линда, Жанна Агузарова и киберфеминизм? Почему в клипах 1990-х все время идет дождь? Как в баттле Славы КПСС и Оксимирона отразились ключевые культурные конфликты ХХI века? Почему русские рэперы раньше воспевали свой район, а теперь читают про торговые центры? Как российские постпанк-группы сумели прославиться в Латинской Америке?Внутри — ответы на эти и многие другие интересные вопросы.

Александр Витальевич Горбачёв , Алексей Царев , Артем Абрамов , Марко Биазиоли , Михаил Киселёв

Музыка / Прочее / Культура и искусство