Строптивый трофей. Книга 1[СИ]

Глупый вопрос. Я прекрасно и сам знаю, что лично довел своего строптивца до такого состояния. Но видеть его всего лишь один раз в три дня, это уже слишком. И дело совсем не в сексе. Хотя и в нем, конечно, тоже. Но я уже настолько привык к тому, что Вей ВСЕГДА находился в непосредственной близости, рядом со мной, что даже не представлял, как буду обходиться без него. Точнее, представлял. Те несколько часов ожидания в кабинете отца, в то время, когда я даже не догадывался о планах родителя на моего пленника, хорошо потрепали мне нервы. А теперь такое, судя по «гениальному» решению Правителя, мне грозит переживать постоянно. Ведь отец ясно дал понять о том, что дальнейшая судьба Вея полностью зависит от моего хорошего поведения. Так что теперь малейшая моя ошибка… Вот же., даже задумываться об этом не хочется. А все-таки придется.

И еще нужно позаботиться о том, чтобы мой мальчик никак не пострадал из-за меня и моих возможных проступков, которых я теперь всеми силами постараюсь избежать. И, как это ни тошно признавать, но, возможно, отец даже в чем-то прав, ограничив наше с Веем общение. Тем более, он оговорился, что это только лишь временная мера. Для Вея так будет даже лучше. Отдохнет, восстановит силы. Возможно, что даже смягчится по отношению ко мне. Хотя это и вряд ли… Хорошо уже изучив несносный характер своего пленника, я скорее всего поставлю на то, что он опять какую-нибудь очередную гадость придумает за то время, которое будет проводить вдали от меня. А это означает, что мне нужно будет бросить все свои силы на то, чтобы добиться от отца полного возврата моего моей настолько проблемной собственности.

— Хорошо, я согласен на все твои условия, — недовольно буркнул я и тут же добавил: — Надеюсь, в качестве ответной любезности, ты обеспечишь Вейтару условия проживания, достойные будущего фаворита Наследника Империи? — и напряженно уставился на отца, ожидая его реакцию на мое последнее заявление. И, судя по его совершенно невозмутимому виду, эта новость новостью для него уже не была. Особенно я и не удивился, прекрасно осознавая масштаб той тотальной слежки, которую установила за мной служба безопасности, но все же неприятный осадок остался.

— Если ты думаешь, что я стану возражать против этих твоих планов на Вейтара, то ты глубоко ошибаешься. Этот мальчик— сильная личность, достойная уважения. К тому же просто необычайно красив. Он полностью устроит меня как твой наложник. Но фаворитом ты сможешь объявишь его только лишь после того, как он обучится манерам и правилам поведения высокорожденного имперца. Я уже отдал распоряжение подобрать ему самых лучших наставников и…

— Он не захочет этого и откажется от обучения, — совершенно неучтиво перебил я отца, прекрасно осознавая, какую именно «радость» испытает Вей при известии о том, что из него решили воспитать достойного представителя высочайшей знати Империи, которую он так яростно ненавидит.

— Ты ошибаешься. Он согласится, да еще и с радостью, — с очень не понравившейся мне задумчивой улыбкой заявил родитель. И у меня после этих его слов как-то тревожно заныло в груди. Непривычное, какое-то гадостное ощущение, не предвещающее ничего хорошего. Видимо, отец решил использовать на Вее те же методы, что и я. То есть шантаж. И, хорошо изучив парня, я прекрасно знал, что ни к чему хорошему это не приведет.

— Не смей на него давить, — угрожающе заявляю отцу и с горькой ухмылкой добавляю: — все равно выгоды тебе с этого никакой не будет, только лишь дополнительные проблемы. И еще, теперь я хочу объявить тебе свои условия моего послушания… Точнее, всего лишь одно условие: с Вейтаром не должно приключиться ни одной, даже самой малейшей неприятности, и только в этом случае я буду выполнять все ТВОИ условия. Надеюсь, ты понимаешь, что я не особенно тебе доверяю в отношении Вейтара. Твои слова, что он устраивает тебя в качестве моего фаворита, словами так и остаются. И если с ним хоть что-то нехорошее случится за то время, пока он считается твоей собственностью, то я не посмотрю даже на то, что ты мой отец. Отомщу так, что мало не покажется.

А в ответ тишина. Нехорошая такая тишина, напряженная, давящая. Отец смотрит на меня изучающим холодным взглядом. Явно обдумывая про себя сразу же несколько вариантов ответов и действий на мои слова. Просто так он мою столь явную наглость не спустит. Не в его это правилах не замечать или прощать хоть что-то подобное. Причем никому, даже мне, собственному единственному сыну. И это несмотря на то, что свидетелей нашему дикому разговору не было. Я его прекрасно понимал. Сам бы подобное никому не простил.