Читаем Струфиан полностью

 Дом, где располагался царь,  А вместе с ним императрица,  Напоминал собою ларь,  Как в описаньях говорится,  И выходил его фасад  На небольшой фруктовый сад.  От моря дальнобойный гул Был слышен - волны набегали.  Гвардеец, взяв на караул,  Стоял в дверях и не дыхнул.  В покоях свечи зажигали.  Барон Иван Иваныч Дибич  Глядел из кабинета в сад,  Стараясь в сумраке увидеть,  Идет ли к дому Александр.  А государь замедлил шаг,  Увидев в небе звездный знак.  Кузьмин шел прямо на него,  Готовый сразу падать ниц. Прошу запомнить: таково  Расположенье было лиц -  Гвардеец, Дибич, государь  И Федор, обыватель местный, -  Когда послышался удар  И вдруг разлился свет небесный. Был непонятен и внезапен  Зеленоватый свет. Его,  Биясь как сердце, источало  Неведомое существо,  Или скорее вещество,  Которое в тот миг упало  С негромким звуком, вроде 'пах!',  Напоминавшее колпак  Или, точнее, полушарье,  Чуть сплюснутое по бокам,  Производившее шуршанье,  Подобно легким сквознякам...  Оно держалось на лучах,  Как бы на тысяче ресничин.  В нем свет то вспыхивал, то чах,  И звук, напоминавший 'пах!',  Был страшноват и непривычен.  И в том полупрозрачном теле  Уродцы странные сидели,  Как мог потом поклясться Федор,  На головах у тех уродов  Торчали небольшие рожки,  Пока же, как это постичь  Не зная, завопил Кузьмич И рухнул посреди дорожки,  Он видел в сорока шагах,  Как это чудо, разгораясь,  Вдруг поднялось на двух ногах И встало, словно птица страус. И тут уж Федор пал в туман,  Шепча: 'Крылатый струфиан...'  В окно все это видел Дибич,  Но не успел из дому выбечь. А выбежав, увидел - пуст И дик был сад. И пал без чувств...  Очнулся. На часах гвардейца  Хватил удар. И он был мертв,  Неподалеку был простерт  Свидетель чуда иль злодейства, А может быть, и сам злодей. А больше не было людей. И понял Дибич, сад обшаря,  Что не хватало государя.



7

 Был Дибич умный генерал И голову не потерял,  Кузьмин с пристрастьем был допрошен И в каземат тюремный брошен,  Где бредил словом 'струфиан'. Елизавете Алексевне  Последовало донесенье,  Там слез был целый океан.  Потом с фельдъегерем в столицу  Послали экстренный доклад  О том, что августейший брат  Изволил как бы... испариться.  И Николай, великий князь,  Смут или слухов убоясь,  Велел словами манифеста  Оповестить, что царь усоп.  Гвардейца положили в гроб  На императорское место.



8

Перейти на страницу:

Похожие книги

Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, но были и «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи, и, конечно, песни – они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. В книге наиболее полно представлены стихотворения, песни, поэмы любимого многими поэта.

Роберт Иванович Рождественский , Роберт Рождественский

Поэзия / Лирика / Песенная поэзия / Стихи и поэзия