Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники. 1972-1977

В такой ситуации возможен только один метод работы — метод проб и ошибок. Дискуссия… разработка примерного плана сценария… текст… обсуждение текста… новая дискуссия… новый план… новый вариант — и опять не то… и опять непонятно, что же надо… и опять невозможно выразить словами, что же именно должно быть написано СЛОВАМИ в очередном варианте сценария.

<…>

Андрей Тарковский был с нами жёсток, бескомпромиссен и дьявольски неуступчив. Все наши робкие попытки творческого бунта подавлялись без всякой пощады и неукоснительно. Лишь однажды, кажется, удалось нам переубедить его: он согласился убрать из сценария и из фильма «петлю времени» (которую мы сами же для него и придумали — монотонно повторяющийся раз за разом проход погибшей некогда в Зоне бронеколонны через полуразрушенный мостик) — этот прием почему-то страшно его увлекал, он держался за него до последнего, и только соединенными усилиями нам удалось убедить его в том, что это банально, общеизвестно и тысячу раз «было». Он согласился наконец, да и то, по-моему, только оттого, что ему пришлась по душе наша общая идея: в Зоне должно быть как можно меньше «фантастики» — непрерывное ожидание чего-то сверхъестественного, максимальное напряжение, вызываемое этим ожиданием, и — ничего. Зелень, ветер, вода.

В конце января Борис Штерн обращается к БНу с просьбой посетить его семинар в марте — но инкогнито. 3 февраля БН отвечает:

Из архива. Из письма БНа Б. Штерну

<…>

Вашу идею приезда приветствую вполне. Но:

1. Никаких гарантий, что буду именно в марте, в указанные Вами дни, на месте. Возможно, в конце февраля буду знать это точнее. В конце концов, я полагаю, с этим уладим.

2. Что за бред с инкогнито? Я этих всех розыгрышей, шюток и разнообразных интрижек ненавижу (так, кажется, говорили, когда-то в Одессе?). Семинар относится к Вам прекрасно — с одной стороны. Если семинар захочет топтать, так и будет это делать, независимо от разных там инкогнито. И вообще, что за фокусы? Или Вы отвечаете за то, что написали, или — нет. Или Вы хотите знать, что об этом думают коллеги, или — опять же нет. Все перечисленное — с другой стороны. При чем же здесь инкогнито? Нет уж, роднуля, извольте явиться во всем блеске обмундирования, с открытым забралом и соответствующим девизом на щите. Тоже мне — Дездишадо[191], «Черный Рыцарь забрал мое сердце в полон…»[192] И тут я выхожу на арену — весь в белом. Знаете этот анекдот? Так он — про Вас.

Вы, кстати, со Славой Рыбаковым не переписываетесь ли? Очень славный мальчик, и очень талантливый. Последнее время так и рубит повесть за повестью — одна другой краше. И тоже страшно нуждается в обмене эмоциями и опытом.

<…>

Письмо Бориса брату, 6 февраля 1976, Л. — М.

Дорогой Аркаша!

Очень интересное письмо! Что ж, ничего неожиданного, согласись, не произошло. Конечно, хотели бы мы другого, но ведь мы имеем дело с титаном — что с него взять? Я вполне удовлетворен развитием событий. Пусть он выбивает очередные проценты, и пусть он предлагает конкретное. Ему теперь есть над чем подумать. Два вопроса по этому разделу:

191 В. Скотт, «Айвенго»: «…девиз на его щите изображал молодой дуб, вырванный с корнем; под ним была надпись на испанском языке: „Desdichado“, что означает „Лишенный наследства“» (гл. 8).

192 Песня из повести Дж. Б. Пристли «31 июня».

1. Сколько ты ему вручил (т. е. сколько я теперь тебе должен)?

2. А как он отнесся к повороту с Шухартом? К рюкзаку с деньгами? Безотносительно к атомному взрыву?

Письмишко, значит, в ЦК ВЛКСМ наше дошло. Что ж, посмотрим. Ответ, надо сказать, холодноватый, но, с другой стороны, я и такого не ждал.

Теперь по поводу гонораров. С 10 ноября 1975 у меня, кроме тобою перечисленного, имеют место следующие поступления:

Из ВААПа 598 р. с копейками за «Малыша» в ГДР и ПНР (ноябрь).

Из ВААПа же 350 р. с копейками… впрочем, пардон, деньги пришли на книжку без сопроводительной бумажки, так что это только я лично предполагаю, что они из ВААПа и выданы за ДоУ на эстонском языке (самый конец декабря). Больше ничего не поступало.

Когда пойдешь в ВААП выяснять про эти деньги, обязательно спроси, какова судьба денег из ГДР, которые мы попросили (помнишь?) перевести в банк в виде валюты. Это было, по-моему, в мае прошлого года, когда я приезжал в Москву. (Речь шла о паре сотен рублей, кажется.)

У меня никаких новостей нет, только ужасно одолевают посетители. Я гоню их в шею, прямо с порога, но они валят валом со своими слюнявыми объятиями.

Написал наше с тобой интервью для «Ленинских Искр». Отослал.

Да! Может, к тебе еще раз нагрянет поляк из Варшавы с марочками для меня. Ты уж извини, христа ради, но вся беда в том, что командировочные все едут в Москву и почти никто — в Ленинград.

16 февраля Севка будет у нас на секции выступать с сообщением о положении в критике ф-ки. Заодно хочу с ним кулуарно поговорить о Медведеве и Ко.

Вот пока и все. Жму руку, твой [подпись]

P. S. Девочкам — поцелуи!

Письмо Аркадия брату, 18 февраля 1976, М. — Л.

Дорогой Борис.