Читаем Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники. 1972-1977 полностью

В глазах знатоков театра сценический прием госпожи Хайберг давно уже стал банальностью. Но сотни тысяч, миллионы женщин и до и после госпожи Хайберг при разных обстоятельствах и по разным причинам стискивали зубы, комкали носовые платки, впивались ногтями в ладони, чтобы не вскрикнуть, не разрыдаться, не показать своей боли, и никто никогда не называл это «дурным вкусом». И совершенно неважно, почему они это делали: по врожденной ли гордости или по твердости характера, пусть даже из приверженности кодексу бусидо. В данном случае не в этом дело. Дело в диковинной метаморфозе, которую претерпевает восприятие нами человеческого поведения, когда оно переносится из реальной жизни на сцену, на экран или на страницы книг. Какова психологическая природа этой метаморфозы? В чем секрет адекватного перевода с бесконечно разнообразного языка бесконечно разнообразной жизни на язык искусства?

Вот в этом, как нам кажется, и состоит глубинная суть, «второе дно» рассказа «Носовой платок». Это и есть главная его проблема, которую не то что разрешить — просто увидеть не дано профессорам — приверженцам бусидо, и эта проблема всю жизнь терзала странную и мудрую душу японского писателя Акутагава Рюноскэ, покончившего самоубийством в 1927 году в возрасте тридцати пяти лет.

<…>

Письмо Аркадия брату, 11 августа 1974, М. — Л.

Дорогой Борик!

Новостей по-прежнему мало, и всё они мизерные.

1. Говорил с Пастуховым. Он порекомендовал такой текст письма наверх, что я только рукой махнул: там все клятвы и обязательства, которые лучше излагать устно, да и письмо получилось бы страниц на десять. Таким образом, я на следующий же день (кажется, 8-го) отправил письмо в нашей редакции — заказным.

2. С Ильиным так и не удалось увидеться. Попробую еще раз завтра.

3. Из «Мира» пришел договор на «Гиг. флюктуацию», три экза, я их подписал и отправляю обратно.

4. Получил от Мирлис дурацкую анкету. Кое-как ответил, отсылаю обратно.

5. В Сценарной студии как будто что-то тронулось. Есть неофициальное сообщение, что сценарий покупает Одесская студия, причем у нее уже есть режиссеры. Но точно пока ничего не известно. Соловьев в отпуске, а его зам. в командировке.

6. На меня усиленно нажимают в смысле пьески-шлягера. Сажусь. Кое-что придумал, но это не фонтан. А впрочем, фонтан им, по-моему, и не требуется.

7. Интересная вещь. Борис Ларин (по-моему, я тебе о нем говорил) пребывает в приятельских отношениях с Феликсом Кузнецовым. Так он попросил Кузнецова прозондировать почву в Литобозе насчет обстоятельной статьи о Стругацких. Тот поговорил с Суровцевым. Суровцев дал полное добро. Не знаю, получится ли у Ларина статья, но не в этом дело. Видимо, там никакие черные вихри не веют[136], вот что хорошо.

Вот пока все дела.

Вечерами сидим с Ленкой у ящика и до одури смотрим. Отличный спектакль видели позавчера: «Мегре и человек на скамейке»[137]. Истинно высокий класс, даже завидно стало.

Жму, целую, твой Арк.

Поцелуй маму, привет Адке.

Письмо Бориса брату, 15 августа 1974, Л. — М.

Дорогой Аркаша!

Получил твое письмо и поэтому строчу ответ.

136 «Вихри враждебные веют над нами, / Темные силы нас злобно гнетут». «Варшавянка», текст Г. Кржижановского (вольный перевод польского стихотворения В. Свенцицкого).

137 Телеспектакль по роману Ж. Сименона, реж. В. Бровкин.

Писать, собственно, абсолютно нечего. Ничего не происходит, никого не вижу, да и нет в городе никого. Вот и Александр Александрович[138] уезжает, насовсем, в город Жданов. Пойду его сегодня провожать. Виделся с Руфью Александровной[139]. Подарила мне свою новую книжку, посидели, потрепались. Был у Лешки. Тоже сидели, трепались и пили отвратительный французский коньяк. Никаких новостей нет. Во всяком случае, сколько-нибудь существенных.

Значит, письмо наверх ты послал. Что ж, будем подождать и посмотреть. Жалко, что ты забыл написать мне, что рассказывал Пастухов о своей встрече с Ганичевым. Напиши, если стоит.

Все собираюсь засесть за сказочку, за ту, что на базе несостоявшейся нашей заявки для телевидения. Да то одно мешает, то другое. Ладно, добьем черновик зМЛдКС — только и будем заниматься, что сказочками.

Статью о нас Смелкова в «Юности» я так и не прочел, но мне ее подробно рассказали. По-моему, чушь все это, но хорошо, конечно, что появилась.

В общем, сижу и жду от тебя писем, потому что бог, видно, снова в Москве.

Жму руку, твой [подпись]

P. S. Леночке привет!

Молодцы, что купили телик.

138 Мееров Александр Александрович, писатель.

139 Зернова (Зевина) Руфь Александровна, писательница, переводчик.

Статья Юлия Смелкова была опубликована в седьмом (июльском) номере и рассказывала о последних произведениях Лема, Булычева и АБС.

Из: Смелков Ю. Взгляд со стороны

<…>

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное