Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники. 1972-1977

Рассказы. Ну, во-первых, в папку я их все-таки положу, хотя они, и вправду, не фонтан. Далее. Нефантастический рассказ — будем называть его условно «юмореска» — имеет главным своим недостатком то, что при всех своих недостатках он еще и непечатен. Вот этого, Боря, Вы не можете позволить! Если Вы уж пишете рассказ-не-ах, то он должен, обязан быть печатен. Это просто правило. Не имеете Вы права писать рассказы просто так. Тут или — или. Или Вы задумываете рассказ серьезно (т. е. есть в нем, по идее, и замысел, и частица Вашей души), и тогда Вы имеете право портачить, ошибаться, делать промахи. Тогда это полезно, для тренировки, скажем. Или же Вы задумываете рассказ-безделку, в коем по идее нет ничего, кроме какого-нибудь более или менее ловкого сюжетного выверта, — вот тогда, голубчик, пиша с холодной головой и холодным сердцем, извольте холодно рассчитывать: пойдет или не пойдет. В юмореске Вашей имеет место несомненная скабрезность, очевидно непроходимая в наших реальных условиях (советские люди не занимаются такими вещами — по крайней мере, в юморесках). Эту юмореску, придумав, Вы не должны были вовсе брать в работу. (Хотя, конечно, есть в ней и определенная, уже присущая Вам милота, так что это — работа не вовсе на пропасть.)

«Вакуум» — посерьезней. Он в принципе, пожалуй, даже печатен. Но он мне не очень понравился. Может быть, потому, что я не совсем разобрался в Ваших аллегориях — то ли это совершенный примитив, то ли нечто глубокое, что пока до меня не дошло.

Возможно, мы и посвятим семинар Вашим последним вещам, но я думаю, что обсуждать будем, скорее всего, производственные рассказы — они интереснее. Впрочем, на ближайшем заседании намечается треп по общим вопросам: «Замысел, техника работы, сюжетообразование и пр…»

На Балабуху особенного внимания не обращайте — он страшно ревнив и далеко не всегда основателен в своих суждениях. Суркис, к сожалению, не только нуден, но и принадлежит, по-моему, к совершенно иному эстетическому лагерю, нежели Вы или я. А вот к замечаниям Зинчука прислушайтесь. Он страшно молод, весь бурлит и кипит, очень много работает (как правило, совсем не в фантастике, которую, в общем, не любит), но в голове у него иногда сверкает божья искра, и совет его вполне может оказаться полезен. А Щербаков Вам не писал? Вот кто умница и сила! И есть еще Романовский Дима — не умница, но СИЛА! Удивительная фигура! Прирожденный талант, но совершенно неотшлифованный. Рассуждать здраво не способен совершенно, но в любом его, самом плохом, самом бездарнейшем и безнадежнейшем рассказе ОБЯЗАТЕЛЬНО найдется абзац, строчка, слово, черт побери, на самом высоком уровне выбранные.

Еще несколько слов о «Производственных рассказах» и о Вашей полемике с Балабухой. Если бы в этих рассказах не было бы ничего, кроме ляпов (что, натурально, невозможно), и то Вы были бы правы в этой полемике, ибо написали ХОРОШИЕ рассказы. А рассказы ХОРОШИ потому, что создают мир, внутренне непротиворечивый, живущий своей жизнью, по своим законам и правилам, НЕ ВЫЗЫВАЮЩИМ протеста, не противоречащим, следовательно, чему-то главному, существенному, всем известному, чему-то гораздо более важному, нежели та или иная частность. Конечно, хорошо, если НИКТО не способен придраться НИ К КАКОЙ частности рассказа, но это уже вопрос шлифовки, задача второго порядка значимости.

Теперь Ваши вопросы. На «Миллиард лет……» заключен с «Авророй» договор на этот год. Но в редакции повести еще не читали. Что будет, что случится и чем сердце успокоится, таким образом, не может предсказать никто.

«Сыт я по горло, до подбородка…..», конечно же, песня Володи Высоцкого. В оригинале повести имеет место сноска: «Текст песни В. Высоцкого слегка изменен с разрешения автора», что есть полная правда. В процессе перепечатки сноска эта, по-видимому, затерялась.

(Моя жена только что прочитала Ваш «Детективный дамский» — сидит и с удовольствием хихикает. Говорит: «Ну, смешно и все!..» Вокс попули, вокс деи! Может быть, мы с Вами слишком суровы к этой юмореске?)

Ну вот пока и все. В Детгизе пока без изменений, т. е. благополучно. Молитвы возносите! Молитвы!

С приветом [подпись]

Вскоре АН возвращается домой, договаривается с братом о поездке в ближайшее время в Ленинград. Но до отъезда он встречается с Андреем Тарковским. Описывал брату впечатление от встречи АН, вероятно, уже в Ленинграде. Тарковский же писал в своем дневнике:

Из: Тарковский А. Мартиролог

27 марта 1975

<…>

Был у Аркадия Стругацкого. Он очень рад, что я хочу ставить «Пикник». Сценарий — на паритетных началах — втроем.

Рабочий дневник АБС 6.04.75

Арк приехал в Лрд.

7.04.75

Сделали поправки к ПиП-С.

8.04.75

Сделали заявку на ПнО-С.

9.04.75

Обсуждали продолж<ение> ПНвС.

Кентавр («Лошадь оставьте в коридоре»).

Нар. контроль:

Выбегалло — дипломат (спрут Спиридон).

Кража энергии (загрязнение океана — Витькина работа).

Баал Саваофович (обмен опытом).

16 апреля БН проводит не вполне обычный семинар, впечатлением от которого делится со Штерном.

Из архива. Из письма БНа Б. Штерну

<…>