Читаем Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники. 1972-1977 полностью

2. Был у Белы[11] в МолГв, разговаривали около часа. Выяснилось следующее. Сборник «Фантастика 72» действительно делается Брандисом и Дмитревским, а Севка[12] делает только сборник НФ, но из альтруизма, поскольку очень связан всякими обязательствами с Белой и Жемайтисом, уступил ПнО им в обмен за рассказы Росоховатского. Бела и Жемайтис ПнО прочитали, хвалят (не без замечаний) и стремятся протолкнуть его в сборник. В понедельник дают читать Авраменке, затем Осипову. Это все решит. План издательства, куда на 73 год включен наш сборник НВ, утвержден в ЦК ВЛКСМ. Бела утверждает, что будут сейчас добиваться договора с нами. Коротко: редакция добивается включить ПнО в «Фантастику 72», а на сборник НВ добивается договора.

3. Разговаривал с Валентиной Михайловной Кургановой в СовРоссии. Она утверждает, что нас знает и любит, но у меня такое впечатление, что это работа наших заступников, в частности поэта Ромки Сефа и критика Андрея Туркова, а сама она ничего не читала. Разговор был примерно такой. «Я бы с наслаждением поработала с вами, но с прошлого года в издательстве появилась специфика — мы теперь делаем только переиздания». Я бы11 Бела, Белка — здесь и далее — Клюева Бела Григорьевна, редактор «Молодой гвардии», позднее — сотрудник ВААП.

12 Здесь и далее — Ревич Всеволод Александрович, журналист, литературовед, друг АБС.

ло подумал, что это та самая отговорка, о которой меня предупреждали, но она продолжала: «Вот не могли бы вы дать мне что-нибудь из уже опубликованного?» Я заметил ей, что к моменту издания все это будет уже переизданиями, не говоря уже о том, что все это издано или будет издано в журналах, и тут сообразил (этот разговор был уже после беседы с Белой): почему бы и нет? «У нас есть вещи, которые мы хотели бы издать отдельной книгой», — говорю, имея в виду ПкБ и ТББ. «На сколько листов?» — спрашивает она. «Листов на 15», — отвечаю. «Мало, — решительно говорит она. — Нельзя ли побольше?» Я сказал, что можно и гораздо побольше. Короче, договорились встретиться во вторник, и я принесу ей то, что хочу переиздать. А принесу я ПкБ, ТББ и ОО. Чистых тридцать листов. Кажется, это на 74 год. Дело представляется мне более или менее надежным, если принять во внимание, что за нас, когда дойдет до высокого начальства, будут ходатайствовать Марк Соболь, Андрей Турков и еще кое-кто. Мы, во всяком случае, ничем не рискуем. Только, может быть, понадобится еще один комплект сборника НВ, если учесть затею в МолГв.

4. В «Юности» полнейший разгром. На нижнем уровне вещь[13] приняли на ура, но прочитал Полевой и объявил, что это никуда не годится, при этом долго втолковывал нижнему уровню насчет Маркузе и насчет того, что никакого нацизма в ФРГ нет. «Она плакала и говорила, что звуки гобоя напоминают ей о покойнике-муже, которого у Новой Гвинеи съели акулы»[14]. Тут же под13 В ноябре 1971 года в «Юность» АН передал рукопись ГЛ.

14 Дж. К. Джером, «Трое в одной лодке, не считая собаки», 14: «Я знавал одного молодого человека, который учился играть на волынке. <…> Тогда моему знакомому разрешили упражняться днем на кухне, закрыв все двери. Но, несмотря на эти предосторожности, наиболее удачные пассажи были все же ключился Преображенский и написал, что совершенно согласен с мнением Бориса Николаевича. Любопытная деталь: никто на нижнем уровне в глаза не видел рецензий Полевого и Преображенского. Обе рецензии были выполнены в одном экземпляре и сразу же переданы в бухгалтерию на предмет оплаты. Рукопись я забрал и положил на полку. Пусть пока полежит.

5. С Ниной[15] встречаюсь завтра, в воскресенье, в 15.00.

Вот пока все о наших делах.

Одновременно мне в ближайшее время предстоит:

найти Машке[16] репетитора по географии, желательно из состава будущей приемной комиссии;

наиделикатнейше выяснить, когда и кто сочтет нужным и возможным делать тестю операцию;

обеспечить зятю-еврею трудоустройство в Москве;

досконально выяснить положение с квартирой.

Передай маме, что я напишу ей письмо в середине недели, после того, как тестя осмотрят окулисты и уточнится вопрос с получением ордера и ключей.

Привет Адке, поцелуй маму.

слышны в гостиной и доводили его мать чуть ли не до слез. Она говорила, что при этих звуках вспоминает своего бедного покойного отца (бедняга был проглочен акулой во время купанья у берегов Новой Гвинеи, — что общего между акулой и волынкой, она не могла объяснить)». Перевод М. Салье.

15 Здесь и далее — Беркова Нина Матвеевна, редактор издательства «Детская литература», писательница, критик.

16 Здесь и далее — Стругацкая Мария Аркадьевна, дочь АНа.

Жму, целую, твой Арк.

Письмо Бориса брату, 31 января 1972, Л. — М.

Дорогой Аркашенька!

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное