Читаем Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники. 1972-1977 полностью

Вариант конца: предательство, герой, увидев бомбардировщик, с криком «Живи! Жить хочу! Живи!» выпускает спрута. Бомбежка, удары в тело: обморок. Потом тишина, блаженство, опустошенность — свобода и легкий стыд. А м. б., ученый его убивает и берет бремя на себя?

Это повесть о том: сущ<ествует> ли связь между человеком и человечеством? Ответственность за человечество? Ответственность перед человечеством?

«К этому предательству меня вынудили обстоятельства. Ну и что? Так всегда и бывает. Можно подумать, что бывают предатели, действующие для собств<енного> удовольствия. Не верьте предателю, когда он оправдывается, когда он хамит, когда он похваляется своими делами. Он всегда знает, что совершит гадость. Хотя, конечно, существуют дураки. Либо дурак, либо подлец. Но люди предпочитают подлеца. И оправдываются…»

«Я ничего не помню. Это было как во сне. Я жил скорее, чтобы все прошло. И ничего не запомнил».

Заявление АБС по поводу публикации в «Посеве» с датой «8 декабря 1972 года», было опубликовано в «Литературной газете» 13 декабря в практически не редактированном виде. Об этом инциденте БН вспоминал:

БНС. Офлайн-интервью, 22.04.00

В книге «Хромая судьба» рассказывается интересный случай: главный герой зарабатывает инфаркт после того, как его книгу опубликовали за рубежом, и кагэбэшников заинтересовало это событие. Что это? Рассказ о нелегкой судьбе советского писателя или откровения авторов? Связано ли это как-то с судьбой «Гадких лебедей»?

Максим. Череповец, Россия

Если Вы хотите спросить, не зарабатывали ли авторы инфаркт вследствие гонений на «Гадкие лебеди», то ответ будет: нет, не зарабатывали. Случалось ли АНу ложиться в больницу по случаю острой сердечной недостаточности? Да, случалось, и неприятности, связанные с нашей работой, безусловно играли тут свою роль. Получал ли БН инфаркт? Да, получал, но несколько лет спустя и совсем по другому поводу, хотя и тут чисто литературные неприятности внесли соответствующий вклад. Что поделаешь? Писание романов — вредная работа, это давно известно.

Письмо Аркадия брату, 18 декабря 1972, Руза — Л.

Дорогой Борик!

1. О «Товарище Павле» — конечно, ручаться нельзя и на 1 %, но будем уповать. В конце концов, расход в 20 р. (не больше?) нас не разорил, а шанс не использовать было бы нехорошо. Хотя бы по суеверным соображениям.

2. ТББ для детского конкурса вряд ли подойдет. Конечно, надо еще посоветоваться с Венжер, которая в руководстве конкурса. Я бы предложил что-нибудь «Малыш» овое. Например, «Мальчик из преисподней», как наши звездолетчики спасли из пожара мировой войны на другой планете подростка и о приключениях оного подростка на нашей коммунистической Земле. Здесь провести идею: как этот подросток влияет на наших подростков в смысле агрессивности и прочих энтропийных явлений.

3. Письмо зав. западной конторы не послал. Надо его сформулировать поточнее. Хочу посоветоваться с юристом.

4. Что ты раскудахтался из-за названий журнала и издательства? Ну, забыл я в спешке. Так что — тебе яйца грозят из-за этого вырезать? Ужо пришлю, изволь: журнал «La Quinraine», стр. 27, издательство наше — «du Champ Libre». Что часть только Перецовская — видно из пересказа содержания в этой статье.

5. Идея о процессе против «Посева» представляется мне бредовой. Для возбуждения судебного дела требуется изложить, какие убытки мы понесли. Если материальные — изложить, как нас отказывались печатать из-за их публикации. Сам понимаешь, как это прозвучит. Если моральные — дескать, заблевали нам мундиры советских писателей — не уверен, что нам нужна такая гласность.

6. Сюжет «Октопуса» заиграл — это, конечно, хорошо. При встрече обсудим. Кстати, полагаю, независимо от Комарово, приехать в Л-д денька на три в первую декаду генваря. Думаю, к этому времени прояснится с условиями конкурса на детские фильмы.

7. Ругательных читателей, особенно сравнивающих ПнО с УнС, видел там-то и в таком-то виде. В частности, Файнбурга, который вообще требовал, чтобы мы не путались с беллетристикой, а конструировали бы ЕМУ социологические схемы.

8. Отдыхается ничеГё. Грязно, слякотно, дождливо. Но — гуляем.

Пока все. Обнимаю, твой Арк.

Привет Адке и Росшеперу.

След. письмо пиши в Москву. 24-го будем там.

Письмо Бориса брату, 23 декабря 1972, Л. — М.

Дорогой Аркашенька!

Получил твое письмо. Спешу ответить.

Из-за Адкиной болезни я тут основательно оторвался от реальности, и новостей у меня практически нет.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное