Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1978-1984

от писателей А. Стругацкого и Б. Стругацкого

Уважаемый Петр Кузьмич!

К сожалению, Вы не сочли нужным ответить нам на письмо от 28 июня.

С тех пор положение не изменилось. Договор с к/с им. Довженко о приобретении права экранизации нашей повести «Трудно быть богом» остался НЕподписанным (пошел тому пятый месяц).

Будучи лишены таким образом прав, вытекающих из п.п. 4 и 5 договора, мы больше не можем рисковать своим добрым именем советских писателей и авторов повести и поэтому расторгаем упомянутый договор по праву, гарантированному нам ВААПом.

Копию письма на к/с им. Довженко прилагаем.

Сообщать ли об этом обстоятельстве г. Фляйшману — оставляем на Ваше благоусмотрение. Со своей стороны мы сообщим ему об этом при первом удобном случае.

С уважением, А. и Б.

Напоминаю о статьях договора:

п. 2 — гонорар 5000 р.

п. 4 — обязательство студии сохранить идейный замысел и художественное своеобразие и ознакомить Автора с лит. сценарием не позднее 30 дней до запуска в производство…

п. 5. В случае нарушения Студией… Автор вправе запретить использование произведения на ЛЮБОЙ стадии производства кинофильма.

Напоминаю: для Фляйшмана ТББ не защищенная вещь. Для Совинфильма — защищенная.

Всё.

Сдаю тебе это хозяйство. Делай, как хочешь.

Твой Арк.

Это последнее письмо из переписки АБС. К этому времени Авторы, обзаведшись домашними телефонами и дождавшись должной устойчивости телефонной связи между городами, предпочитали обмениваться новостями и идеями устно. К сожалению. Ибо телефонные разговоры материальных следов, как правило, не оставляют.

С 31 августа по 24 сентября АН с супругой и Ткачевыми отдыхает в Пицунде. Мариан Ткачев позже вспоминал.

Из: Ткачев М. Об Аркадии Натановиче Стругацком

<…>

Среди самых отрадных дней нашего дружества — совместная семейная поездка в литфондовский Дом творчества в Пицунде. На начало ее пришлась знаменательная, как пишут панегиристы, дата — день рождения АН. Не желая омрачать праздничные встречи долгой ездой в раскаленном от зноя железнодорожном вагоне, АН с женою своей Еленой Ильиничной и внуком Ваней вылетел к месту самолетом. А мы с женой, имея при себе соответствующий запас спиртного и всяческие жаростойкие изделия домашней кухни, кондитерские изделия и прочие деликатесы, поехали поездом. Без ложной скромности свидетельствую: количество и качество экзотических напитков и несравненных яств наш АН (АН здесь не просто инициалы Аркадия Натановича, но и принятое между нами обозначение с помощью первой и последней букв имени «Амфитрион». Оно для нас символизировало через Мольера и Пушкина прежде всего радушного, щедрого, изысканного гостеприимца) признал достаточным и восхитительным. Через несколько дней прилетела из Москвы дочь АН, Мария Аркадьевна, и доставила накопившуюся почту. Среди деловых и дружеских писем попадались также поносные цидулки — «доброжелатели» АН не дремали. Но золотое солнце, ласковые воды Понта Эвксинского, приятное общество заставили АН забыть враждебные выходки. Он плавал в волнах, потом сидел в тени под навесом, принимая от удрученных соседей заявки на подъем со дна морского оброненных и утерянных предметов: очков, резиновых тапочек, шапочек и проч. Дело в том, что у меня были маска и ласты, и я за это оказался произведен в ЭПРОНы[158]. Однако за наши чрезвычайные услуги никто не наливал нам пенистых кубков, не баловал нас, и мы с АН решили дело прикрыть. Последним заходом я случайно извлек из пучины никем не востребованную вставную челюсть. АН прикрепил ее к гвоздю, торчавшему из столбика от навеса. Она походила на дар ex voto. К утру челюсть исчезла. «Нашла хозяина», — сказал АН.

Отрадны были наши поездки в автобусе на городской рынок. Правда, АН ревновал: отчего это продавцы вина и чачи первому предлагают свои услуги мне, а не ему. Мы забредали в окрестные харчевни, случалось, достигали и птицефермы, где веселые поварихи, не ведая о генераторах инфракрасных лучей, готовили дивный гриль. Нам оставалось только запить его красным вином. Плоды садов и бахчей украшали стол. И даже гул сверхмощного кондиционера в доме отдыха «Правды» не омрачал нашей неги и редких творческих порывов. Для полноты счастья нежданно-негаданно завернул к нам погостить на своих «Жигулях» мой одесский кузен Олег с семейством. АН очень его жаловал и любил беседовать о дальних морях и промышленном лове рыбы (Олег плавал механиком по судовой автоматике на «Востоке»)…