Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1978-1984

Но, став в какой-то степени площадкой для общения любителей фантастики, журнал неизбежно должен был пойти дальше. Мы выпустили тематический фантастико-космический номер — о нем до сих пор с тоской и восхищением вспоминают в письмах наши читатели. Провели анкету среди писателей-фантастов. В 1978 году на базе журнала в Свердловске было проведено первое в стране региональное совещание авторов, работающих в жанрах фантастики и приключений. Не без участия журнала возник региональный же ежегодник «Поиск», первый выпуск которого вышел в прошлом году в Свердловске. И наконец, по инициативе журнала, поддержанной Союзом писателей РСФСР, родилась «Аэлита» — первая в стране премия по фантастике.

Эта премия присуждается за создание произведений, получивших широкое признание, отличающихся актуальностью проблематики, новизной авторского замысла и художественного воплощения. Сформировано жюри, которое возглавляет дважды Герой Советского Союза летчик-космонавт О. Г. Макаров и которое, рассмотрев произведения, опубликованные в течение предшествующих двух лет, выносит итоговое решение к 12 апреля — Дню космонавтики.

В нынешнем году лауреатами «Аэлиты» стали старейшина советской фантастики Александр Казанцев, выпустивший новый роман «Купол Надежды», и братья Аркадий и Борис Стругацкие, чья новая повесть «Жук в муравейнике» вызвала живейший интерес у любителей научной фантастики.

В последнюю субботу апреля в Свердловске состоялось чествование первых лауреатов «Аэлиты». Зал Дома культуры «Автомобилист», где проходило торжество, оказался мал и, к сожалению, не мог вместить всех желающих: посмотреть на живых классиков фантастики приехали даже наши соседи — пятнадцать любителей научной фантастики из Перми. Председатель российского совета по приключенческой и научно-фантастической литературе С. Абрамов и главный редактор «Уральского следопыта» С. Мешавкин под горячие аплодисменты вручили А. Казанцеву и А. Стругацкому почетные призы — великолепные изделия из камня и металла, выполненные уральскими мастерами…

Начало традиции положено. Теперь каждый год в апреле свердловчане будут встречать у себя лауреатов первой советской «премии Мечты».

Информация о фестивале «Аэлита» публиковалась в том же году в «Уральском следопыте» (№ 9) и в «Знание — сила» (№ 9). Немало воспоминаний вышло и гораздо позже. Среди них — мемуары главного редактора «Уральского следопыта» Станислава Мешавкина и писателя Владислава Крапивина.

Из: Мешавкин С. Мгновение протяженностью в три дня

<…>

Признаться, я долго, целое десятилетие, не решался, по этическим соображениям, доверить свои воспоминания листу бумаги и тем самым предать их гласности. У любой акции, особенно такой представительной, как «Аэлита», есть свои, так сказать, парадная и закулисная стороны, и не всегда корректно смешивать эти понятия. Преодолела мое внутреннее сопротивление мысль о том, что когда-нибудь, убежден, будет воссоздана история фэновского движения, «Аэлиты» в частности, и «закулисные» заметки очевидца о вручении первой в нашей стране НФ-премии, о ее первых лауреатах, возможно, пригодятся, да и сегодняшнему читателю, надеюсь, небезынтересны. Горькая весть о кончине Аркадия Стругацкого с новой силой вернула память к тем далеким дням…

Идея «Аэлиты» как праздника отечественной фантастики пробивала себе дорогу долго и мучительно. Не забудем, события происходили в конце семидесятых годов, в пик застоя. В партийных кругах, а именно они располагали решающим голосом, фантастику расценивали как потенциальную угрозу коммунистической идеологии, в литературных — как продукцию второго сорта. В Москве идею пробивал энергичный Сергей Абрамов, нынешний главный редактор еженедельника «Семья», я — в Свердловске. Наконец, всё определилось: и статус «Аэлиты», и ее первые лауреаты: Александр Казанцев, братья Аркадий и Борис Стругацкие.

Гости (Бориса удержало нездоровье) приехали в Свердловск поздно вечером. На другой день я отправился в гостиницу нанести визит вежливости (а заодно покормить обедом). С обоими лауреатами до этого я лично не был знаком, хотя, естественно, знал, что их отношения трудно назвать дружескими, и следовательно, мне предстояла нелегкая роль наведения мостов. Беседа с Александром Петровичем носила преимущественно светский характер. Когда речь зашла о ресторане, он тактично дал понять, что обед дает он как лауреат «Аэлиты». Вынув бумажник, Казанцев отсчитал купюры. Грешен, я тихонько порадовался про себя. «Аэлиту» никто не финансировал, и каждый рубль был на счету.

Поднявшись этажом выше, в номер Стругацкого, я начал разговор с предложения Казанцева. Аркадий Натанович быстро отреагировал:

— А когда я смогу дать обед? Ведь мы с Борисом, кажется, тоже лауреаты?

Программу пребывания гостей я знал наизусть, как таблицу умножения, и с сожалением ответил, что, увы, такой возможности больше не представится. Аркадий Натанович нахмурился:

— Так дело не пойдет! Вы ставите меня в крайне нелепую ситуацию: Казанцев кормит меня обедом, а я его нет!