— Его перехватят, — повторил помощник. — Но это опасно.
— Для кого?
— Для него опасно.
Старший диспетчер промолчал.
…не взглянул на Генку, но все знали, кого он имеет в виду.
Несколько месяцев назад выяснилось одно пренеприятное обстоятельство. Оказалось, что в космогационные школы принимают не сразу после десятого класса, а с двадцати пяти лет.
Это было чувствительным ударом. Целую неделю в двадцать восьмой спорили и ругались. Фэтти ходил с заплывшим глазом, а Капитан то и дело осторожно ощупывал распухший нос.
Либер Полли укоризненно качал головой, словно спрашивая:
«Ну можно ли так волноваться из-за пустяков?» И тогда…
Завуч не зря упрекал Турнена и Шейлу в том, что они не следят за событиями в большом мире. Наступила эпоха великих колонизации. В результате полувековой работы самых упорных и самоотверженных инженеров и ученых Марс и Венера получили наконец вполне пригодную для людей атмосферу. Пятнадцать тысяч энтузиастов — мужчин и женщин, представителей всевозможных народов и профессий — обратились к человечеству с призывом: «Люди Земли! Пустыни Венеры и Марса ждут вас! Покроем соседние миры садами!» На призыв откликнулись. На такие призывы всегда откликались.
Когда строили Комсомольск. Когда воевали против фашистов.
Когда осваивали целинные земли. Когда строили гигантские дамбы вокруг прибрежных городов и рыли котлован посреди Сахары. Когда садили сады в Антарктике. Когда осваивали бывшие тундры в Сибири и Канаде. Когда развернули подводные хозяйства. И снова Землю охватила веселая деловая лихорадка. Не хватало людей. Не хватало техники. Художники и писатели спешно приобретали технические специальности.
Ракетостроительные предприятия работали круглые сутки.
Ежедневно к Марсу и Венере уходили десятки звездолетов — звездные экспедиции были временно прекращены, — груженных людьми, машинами, оборудованием, продуктами. За восемь месяцев население Марса и Венеры увеличилось до полутора миллионов человек. И вот, после недели ссор и драк, двадцать восьмую вдруг осенило…