Стихи, оканчивающиеся на мужскую рифму, звучат отрывисто, энергично (поэма М. Ю. Лермонтова «Мцыри» написана сплошь мужскими рифмами). Женские и дактилические рифмы, напротив, создают ощущение плавности, протяжности, напевности.
Следующая классификация рифм – по качеству созвучия.
Точные рифмы строятся на абсолютном совпадении стихового окончания (отряхает – промерзает, ветвей – ручей – начальные рифмы пушкинской «Осени).
Неточные рифмы дают лишь условное, приблизительное совпадение (врезываясь – трезвость – «Сергею Есенину» Маяковского).
Бедная рифма строится на совпадении звуков после последнего ударения (кровь – любовь).
Богатая рифма – это совпадение в стихе также опорного предударного согласного (вдохновенья – забвенья – пушкинская «Деревня»). Мужские рифмы, оканчивающиеся гласным звуком, то есть с открытым последним слогом, просто обречены быть богатыми.
Точные рифмы преобладают в русской поэзии ХIХ века. Однако регулярное их повторение приводило к эффекту привычности, банальности. «Думаю, со временем мы обратимся к белому стиху (то есть стиху без рифм. – И. С.), – писал Пушкин в статье „Путешествие из Москвы в Петербург“. – Рифм в русском стихе слишком мало. Одна вызывает другую. Пламень неминуемо тащит за собой камень. Из-за чувства выглядывает непременно искусство. Кому не надоели любовь и кровь, трудный и чудный, верный и лицемерный и проч.»[164].
Уже в ХIХ веке обновление рифмы происходило за счет рифмовки варваризмов и имен собственных (скальд – Освальд – у Жуковского; боливар – бульвар, дама – Бентама – в «Евгении Онегине»); составных рифм, в которых одно слово рифмуется с двумя, чаще всего служебными (девы – где вы, то же – Боже); каламбурных рифм как разновидности составных, в которых сочетаются омонимы или просто слова, близкие по звучанию (стихия – стихи я, отсрочки – от строчки, скалам бурым – с каламбуром – в известном каламбурном стихотворении Д. Минаева «В Финляндии»).
Однако, вопреки предположению Пушкина, в эпоху модернизма происходит не обращение к белому стиху, а расширение понятия рифмы. В статье «Как делать стихи?» Маяковский полемически утверждал: «Обыкновенно рифмой называют созвучие последних слов в двух строках, когда один и тот же ударный гласный и следующие за ним звуки приблизительно совпадают.
Так говорят все, и тем не менее это ерунда.
Концевое созвучие, рифма – это только один из бесконечных способов связывать строки, кстати сказать, самый простой и грубый.
Можно рифмовать и начала строк:
улица —лица у догов годов резче, —и т. д.
Можно рифмовать конец строки с началом следующей:
Угрюмый дождь скосил глаза,а за решеткой, четкой, —и т. д.
Можно рифмовать конец первой строки и конец второй, одновременно с последним словом третьей или четвертой строки:
среди ученых шеренгеле-елев русском стихе разбирался Шенгели.и т. д., и т. д. до бесконечности»[165].
Приведенные поэтом типы рифм остались, однако, единичными, экспериментальными примерами. Маяковский и другие поэты Серебряного века начали активно использовать неточные рифмы, опираясь лишь на приблизительные созвучия не только заударного пространства, но и вообще последних слов в стихе. В той же статье Маяковский утверждает: «Я всегда ставлю самое характерное слово в конец строки и достаю к нему рифму во что бы то ни стало. В результате моя рифмовка почти всегда необычайна и, уж во всяком случае, до меня не употреблялась, и в словаре рифм ее нет». Действительно, в стихотворении «Сергею Есенину», которое служило примером для статьи «Как делать стихи?», рифмуются не только смешок – мешок и скандалистом – свистом, поспевать – воспевать, но и трезвость – врезываясь, перочинный – причины, рассоплено – Собинов.
Точные и неточные рифмы сосуществуют в поэзии ХХ века. Но за счет неточных рифм возможности поэта в связывании стихов необычайно расширились.
Строфика
За счет чередования размеров и рифм отдельные стихи могут объединяться в регулярно повторяющиеся группы. Такие объединения, «связки» стихов называются строфами и различаются прежде всего по объему.
Минимальная строфа – двустишие.
Наиболее распространенным видом строфы является четверостишие, или катрен (А. Ахматова называла такие строфы «кирпичиками»).
Строфы, состоящие из четного числа стихов, распространены больше, вероятно потому, что сама рифма требует четности.