Структура момента

- Ты мясо в холодильник положил? - спросил я у Олега, входя вслед за ней в кухню.

- Да.

- Вытащи. Нарезать надо.

- Шесть часов, а еще ничего не готово,- пожаловался он, вытаскивая мясо из холодильника.

Кухонный стол был заставлен разложенными по тарелкам закусками.

- Как не готово?! А это что? - попробовала возразить Нина, но шутливо-грозный окрик мужа остановил ее:

- Работать! Работать! Всем работать! А ты, Эдик, режь свое мясо и марш во двор жарить шашлык!

Угли потрескивали от капающего на них жира, то и дело вспыхивали язычки огня. Чтобы мясо не подгорело, я брызгал на угли водой; над мангалом покачивался белесый и очень пахучий столб дыма.

Соседи, как ни странно, на этот раз крика не подняли. Несколько мальчишек - зрителей - оказывали посильную помощь: обжигаясь и дуя на пальцы, определяли по очереди степень готовности шашлыка.

Когда я поднял кастрюлю с дымящимся еще мясом наверх, квартира Владимирских уже была набита гостями. И в кухне, и в столовой, и в небольшом квадратном холле с двумя мягкими креслами и журнальным столиком стояли и сидели люди. При моем появлении общий гвалт на мгновение стих, и внимание сфокусировалось на мне, но тут же было сбито чьим-то разбойничьим кличем:

- Шашлык прибыл, братцы, налетай!

Кастрюля пошла по рукам.

Обтирая взмокший лоб платком, я оглянулся в поисках свободного места.

- Идите сюда!

Меня усадили на широкую плоскую ручку одного из кресел в холле, кто-то подал тарелку с салатом и вилку, кто-то налил водки.

- Вы ищете Нину? - улыбнулась женщина, сидящая в том же кресле. Белокурые волосы ее, темные у корней, были заложены за уши с жемчужными сережками. Ничего, ничего, сидите, - удержала она меня при попытке встать - очень уж я над ней возвышался, сидя на ручке. - Вы ищете Нину? - повторила она свой вопрос.

- Почему вы решили? - Я автоматически ответил улыбкой на улыбку.

- Об этом нетрудно догадаться.

- Вот как?

Я видел эту женщину впервые; за многие годы я перезнакомился почти со всеми, кто бывал в этом доме, но сегодня никого из знакомых не было, во всяком случае, отсюда, со своего места, я их не видел. Поэтому намеки этой незнакомой женщины показались странными.

- А где ваша гитара? - спросила женщина.

- Внизу. В машине...

- Вы будете петь, как обычно?

- Как обычно?..

Неужели я все-таки был знаком с ней?

- Ну да. Что вы так удивляетесь? Разве вы перестали распевать в этом доме романсы о любви?

Подчеркнуто бесхитростный тон женщины не давал возможности прервать этот разговор, нежелательный еще и потому, что трое мужчин, сидящих рядом, продолжая свою беседу, прислушивались и к нам - так, во всяком случае, мне казалось.

- Простите, но откуда вы об этом знаете? Разве я когда-нибудь пел здесь при вас?

Женщина закатила свои наивные серо-голубые глаза, эффектно сочетающиеся с жемчужинами в ушах.

- Какой вы чудачок, оказывается! О вашем вокальном трудолюбии легенды ходят! И вообще...

- Что вообще?

Женщина будто и не замечала моего замешательства.

- Ваша рыцарская преданность этому дому поражает воображение. Положить вам язычок?

- Нет, спасибо.

Появилась возможность пересесть куда-нибудь, но теперь меня удерживало желание выяснить, почему женщина с сережками затеяла со мной этот разговор и откуда она вообще обо мне знает.

- Как справились с шашлыком? - Женщина все же положила в тарелку несколько ломтиков языка и теперь опять наблюдала за мной, откинув назад свое удлиненное, довольно красивое лицо. - Очень устали?

- Нет.

Она улыбнулась.

- Вы ведь на всех семейных торжествах в этом доме жарите шашлык и развлекаете гостей романсами о любви в честь Нины?

И этот вопрос был задан с такой милой, почти детской наивной интонацией, что, даже понимая его истинный смысл, невозможно было к чему-нибудь придраться.

- А что в этом плохого? - спросил я, тыча вилкой в тарелку, которую держал в левой руке. - Это мои друзья.

- Друзья?! - В широко раскрывшихся прозрачных глазах женщины вдруг заискрилась откровенная насмешка.

- Я вас не понимаю, - не выдержав наконец, сказал я довольно сердито и поэтому громче, чем полагалось.

Мужчины, сидящие за столом, разом повернули головы в мою сторону. Женщина пожала плечами и обменялась с ними удивленным взглядом. Один из мужчин, с бесцветными пушистыми ресницами и тщательно зачесанными на льдину волосами, по всей видимости, был ее мужем.

- А что вы кричите? - спросил он. - Вам, по-моему, ничего особенного не сказали.

Это уже начало походить на коллективный розыгрыш.

- Почему вы обиделись? - все с тем же наивным дружелюбием поинтересовалась женщина. - Каждый живет, как ему нравится. Это ваше право, в конце концов.

- Какое право? Чушь какая-то.

Я отложил тарелку, встал. Видимо, голос мой услышали в комнате - оттуда появилась удивленная Нина.

- Научитесь вести себя в обществе, молодой человек, - подключился к разговору пожилой толстяк, густая седая шевелюра которого победно контрастировала с лысиной пушистоглазого мужа.

- Что случилось? - будто не замечая конфликтной ситуации, улыбнулась всем Нина и взяла меня под руку.

- По-моему, тебя ревнуют, Ниночка, - заявила женщина. - Другого объяснения быть не может.