Структура реальности

Бедный родственник морали — полезность. Поскольку кажется гораздо проще понять, что объективно полезно или бесполезно, чем что объективно правильно или неправильно, мораль много раз пытались определить на основе различных форм полезности. Существует, например, эволюционная мораль, которая отмечает, что многие виды поведения, которые мы объясняем на основе морали, как-то: не убей, не обманывай, сотрудничая с другими людьми, — имеют аналоги в поведении животных. Существует и раздел эволюционной теории, социобиология. добившийся некоторых успехов при объяснении поведения животных. Многие люди поддались искушению сделать вывод, что моральные объяснения выбора человека, — это всего лишь видимость; что мораль совсем не имеет объективной основы и что «правильно» и «неправильно» — это просто ярлыки, которые мы применяем к нашим врожденным мотивам именно такого, а не какого-то иного поведения. Другая версия того же самого объяснения замещает гены мимами и заявляет, что терминология морали — это всего лишь видимость социальных условностей. Однако ни одно из этих объяснений не соответствует фактам. С одной стороны, мы не стремимся объяснять врожденное поведение — скажем, приступы эпилепсии, — на основе морального выбора; у нас существует понятие произвольных и непроизвольных действий, и только для произвольных действий существуют моральные объяснения. С другой стороны, сложно думать только о врожденном человеческом поведении — избегать боли, заниматься сексом, есть или что угодно еще — которое люди при различных обстоятельствах не сделали доминирующим по причинам морали. То же самое относится, даже в более широком смысле, к социально обусловленному поведению. Доминирование как врожденного, так и социально обусловленного поведения само по себе является характеристическим поведением людей. Таково объяснение подобного сопротивления на основе морали. Ни одна из этих форм поведения не имеет аналога у животных; ни в одном из этих случаев моральные объяснения невозможно истолковать на основе генов или мимов. Это роковая ошибка целого класса теорий. Разве мог бы существовать ген доминирования над генами, если человек захотел бы этого? А социальная обусловленность, поддерживающая сопротивление? Может быть, это возможно, но по-прежнему остается проблема, связанная с тем, как мы выбираем, что делать вместо этого и что мы имеем в виду, когда объясняем свое сопротивление, заявляя, что мы просто правы и что поведение, предписанное нашими генами или нашим обществом в этой ситуации, просто пагубно.

Эти генетические теории можно рассматривать как особый случай более обширной уловки; которая отрицает смысл моральных суждений на основе того, что в действительности мы не выбираем свои действия — что свободная воля — это иллюзия, несовместимая с физикой. Но на самом деле, как мы видели в главе 13, свободная воля совместима с физикой и вполне естественно вписывается в описанную мной структуру реальности.

Утилитаризм был ранней попыткой объединить моральные объяснения с научным мировоззрением через «полезность». Здесь «полезность» отождествлялась с человеческим счастьем. Делать моральный выбор было равноценно вычислению, какое действие принесет больше счастья либо для одного человека (здесь теория становилась более неопределенной), либо для «самого большого» количества людей. Различные версии этой теории заменили «удовольствие» или «предпочтение» на «счастье». Если рассматривать утилитаризм как отречение от ранних авторитарных систем морали, то он не является исключением. И в том смысле, что он просто защищает отказ от догмы и действие в соответствии с «предпочитаемой» теорией, которая выжила после рациональной критики, все люди — утилитаристы. Но как попытка решить обсуждаемую здесь проблему, проблему объяснения смысла моральных суждений, он тоже содержит роковую ошибку: мы выбираем свои предпочтения. В частности, мы изменяем свои предпочтения и даем этому моральное объяснение. Такое объяснение нельзя перевести на язык утилитаризма. Существует ли основное, главное предпочтение, которое контролирует изменения наших предпочтений? Если бы такое предпочтение существовало, то его невозможно было бы изменить, и утилитаризм деградировал бы, превратившись в генетическую теорию морали, описанную выше.