Структурный гороскоп

Еще более поразительным кажется рождение и расцвет английской драматургии. Причем, как это чаще всего и бывает, расцвет кажется внезапным, взрывным, никак не связанным с прошлым. (Единственный точный аналог английскому литературному взрыву начала XVII века - такой же взрыв в России начала XIX века.) "В истории английской литературы немного таких поразительных событий, как это внезапное появление драмы при Елизавете" (Дж. Грин). Первый театр появился в 1576 году, а к концу правления Елизаветы в одном Лондоне 18 театров. Кроме того, без числа множились народные, уличные театры. Народ сам создавал себе сцену, сценой мог быть просто двор гостиницы, балаган. Датируется взрыв все теми же годами: "В год, предшествовавший прибытию Армады, положение сцены вдруг изменяется... Новые драматурги группируются вокруг двух людей: Роберта Грина (1558-1592) и Кристофера Марло (1564-1593), признанного предшественника Шекспира. Высшими качествами воображения, а также величием и прелестью своего могучего таланта он уступает лишь Шекспиру" (Дж. Грин).

Разумеется, что главным чудом был сам Шекспир (1564-1616), который в своем творчестве перешагнул все мыслимые и немыслимые барьеры национальные, временные, интеллектуальные... Можно было вообще ничего не писать о четвертой фазе, сказав лишь, что это время Шекспира.

Так почему же все-таки драматургия, почему театр? Потому что таково было время: "Это был век, когда характеры и таланты людей приобретали новый размах и энергию. Смелость авантюриста, философия ученого, страсть влюбленного, фанатизм святого достигали почти нечеловеческого величия. Человек начал сознавать громадность своих внутренних сил, беспредельность своего могущества, казалось, смеявшегося над тем тесным миром, в котором ему приходилось действовать". И далее непосредственно о драмах Шекспира: "Внушаемые этими великими драмами ужас и уважение несколько знакомят нас с грозными силами века, их произведшего. Страсть Марии Стюарт, широта мысли и дела Рэли и Елизаветы становятся для нас понятнее, когда мы знакомимся с рядом великих трагедий, начавшихся "Гамлетом" и окончившихся "Кориоланом" (Дж. Грин).

Шекспир, как и Спенсер, был сыном торговца, но не будем забывать, что именно этот класс был тогда лидирующим классом, а потому не стоит удивляться, что Шекспир был вхож в самые высокие круги общества, хотя и не принимал участия в управлении государством. А вот другой величайший деятель того времени, по сути дела, пророк, Френсис Бэкон (1561-1626) сделал кроме научной ещё и политическую карьеру и дослужился до канцлера.

Ф. Бэкон создал идеологию на 400 лет вперед, на всю эру научно-технического прогресса, все объяснив и про науку, и про производство, и про государственное устройство предстоящих четырех веков. Сравнить его можно лишь с пока неведомым русским пророком, который в конце XX века нарисует нам план жизни на века вперед. Впрочем, неведомый пророк, как и Бэкон, обретет свой истинный масштаб лишь по свершении всех пророчеств. "Последующие века почти единогласно приписывали Бэкону решительное влияние на развитие новой науки. Он первый провозгласил существование философии наук и указал на единство знания и исследования во всем физическом мире. Своим внимательным отношением к мелким частностям опыта, с которого должна была начинать наука, он потребовал для науки её настоящего места и оценки и указал на громадность того влияния, какое её разработка должна оказать на рост могущества и счастья человечества" (Дж. Грин). Именно после Бэкона рядом с великими гуманитарными науками начинают расти науки естественные, за 400 лет свершившие невиданный взлет.

Екатерина II благополучно правила до конца четвертой фазы, Елизавете Тюдор, прихватившей 24 года в третьей фазе, довести до конца четвертую было уже немыслимо. Ее смерть и коронация первого Стюарта быстро привели Англию к политическим просчетам и неудачам. Впрочем, переоценивать влияние короля не стоит, в любом случае 12-летие (1605-1617) должно было вести к спаду, угасанию имперской энергии.

Приход Якова к власти (1603) произошел без малейшей революционности. "Народная толпа встречала его с восторгом, дворяне принимали его в своих замках с большой роскошью... "Таким образом, праздник четвертой фазы продолжался, и это при том, что "король производил неприятное впечатление своим провинциальным наречием и неумением держать себя с достоинством" (Э. Лависс, А. Рамбо). Преемственность власти ещё девять лет сохранял Роберт Сесил, доставшийся Якову в наследство от Елизаветы. Однако после его смерти в 1612 году король отнимает у Тайного Совета всякий контроль над делами, чтобы вверить власть очередному фавориту. Сначала это некий Карр, а потом Джордж Виллье, ставший герцогом Бекингемом, известным нам по истории с подвесками из "Трех мушкетеров". Кивок этого молодого выскочки вызывал дрожь знатнейших и сильнейших вельмож.