Структурный гороскоп

Напомним историческую ситуацию в мире в VI веке нашей эры. Давно отшумели имперские циклы Древнего Рима и Древней Иудеи, до первой России (Киевская Русь) ещё оставалось 300 лет, до первой Англии - 200 лет, мир контролируется единственной имперской державой Византией. Первый византийский цикл прошел с 417 по 561 год, второй - с 717 по 861 год. Халифат уместился точнехонько между двумя Византиями.

ПЕРВАЯ ФАЗА (573-609)

Халифат родился практически на пустом месте, ничего не предвещало рождения одной из мощнейших мировых религий, крупного и мощного государства. "Примерно за шестнадцать столетий, на протяжении которых может быть прослежена доисламская история Северной и Центральной Аравии, местные бедуины не создавали по собственному побуждению никаких государственных образований" (Г. Грюнебаум).

Более примитивного устройства, чем у доимперских арабов, трудно вообще представить. "Прежде всего следует отметить отсутствие лица, которое можно было бы назвать вождем, отсутствие сведений о народном собрании, которое выбирало верховного руководителя хотя бы в критической обстановке. Конкретная власть принадлежала главам родов... власть эта была чисто патриархальной, семейной" (О. Большаков). Такое ощущение, что Аравия была каким-то заповедником примитивных общественных отношений: здесь зарывали лишних дочерей, чтобы не отягощать семейный бюджет, приносили человеческие жертвы (из-за этого обычая чуть не лишился жизни будущий отец Пророка Абдаллах), десятилетиями шли войны между родами из-за бытовых ссор и т.д.

"Среди торговцев, ведших дела в оазисах Южной Аравии, были иудеи и христиане, так что обе монотеистические религии были в V-VI веках достаточно хорошо известны южноаравийским арабам и кочевникам-бедуинам. Это не мешало ни тем ни другим исповедовать собственную примитивную религию и поклоняться своим богам в посвященным им храмах, наиболее известным из которых был знаменитый храм Кааба в расположенной на западном побережье Аравии Мекке, чья роль в аравийской транзитной торговле была очень значительной. В южноаравийском государстве Химьяритов влияние иудаизма и христианства в начале VI века стало настолько существенным, что его правители склонялись то к одной, то к другой религии, причем в зависимости от этого находилась и их политика" (Л. Васильев).

Однако собственная религия оставалась очень примитивной. У арабов даже не было жреческого сословия. Религиозные функции распределялись между семьями: одни ухаживали за идолами, другие поили путников из священных колодцев и т.д.

На фоне религиозной отсталости поражает развитие доисламской арабской поэзии. По мнению лингвистов, это "апогей семитского языкового творчества; при первом взгляде бросается в глаза колоссальный запас слов, разработанность форм, гибкость синтаксических оборотов" (Е. Беляев). "Поэты, по сути дела, заняли место духовных вождей нации (в ритме Востока именно духовная власть является высшей формой власти), нередко поэты играли "роль современных дипломатов, разрешая межплеменные конфликты в поэтическом соревновании: та сторона, чей поэт, по всеобщему признанию, наиболее убедительно показал права соплеменников, признавалась победительницей" (О. Большаков).

Впрочем, пульс государственного ритма, пусть даже и восточного, прощупывается в Аравии V века едва-едва. За 100 лет до начала имперского цикла не было даже Мекки, как торгового центра, как поселения городского типа, а ведь Империя без города, без гипертрофированной столицы немыслима.

Основание Мекки приписывается предку Мухаммада Кусайю ибн Килаба из племени курейш. В середине V века он сплотил на время роды арабского племени курейш и выгнал с территории, где потом разрастется Мекка, другое арабское племя - хузайя.

"Идея новой монотеистической религии у жителей Мекки, активно общавшихся с окружавшими их иудеями (большая иудейская колония обращенных в иудаизм арабов была в Ятрибе, будущей Медине) и христианами, буквально висела в воздухе, особенно если принять во внимание, что племенной бог курейшитов, Аллах, считался воплощенным в том самом фетише, черном камне, который был вделан в стену храма Каабы и по своей ритуальной значимости уже тогда почитался едва ли не первым среди всех арабских святилищ. Отсюда, в сущности, был лишь шаг до того, чтобы прийти к единобожию по примеру иудеев и христиан, а затем и отождествить единого великого Бога с властелином Каабы, что вполне должно было устроить в конечном счете всех мекканцев" (Л. Васильев).

За несколько десятилетий курейшиты превратили Мекку и Каабу в святилище общеаравийского значения. Ко времени рождения Мухаммада в ней стояло уже около трехсот шестидесяти идолов всех родов и племен Аравии.

Так возникли минимально необходимые для рождения имперского ритма условия: централизация, письменность, тяга к единобожию...