Структуроопределяющие основания сознания

Тиражирование новых элементов и тиражирование их связи будет одинаковым – двойным, поэтому в структуре причинной связи «рождение» не могут наблюдаться ни элементы без связей, ни двойные, тройные и т.д. связи. Происходит только полное удвоение всех составляющих связи «рождение» – рождающего, рождаемого и их связи. Рождение нового живого существа предстает в сознании как результат удвоения того материала, из которого формируется данное существо.

Важно заметить, что построение связи «рождение», описывающей явление живого существа, вовсе не означает того, что это же самое явление не будет описываться причинной связью иного типа – базисной причинной связью явлений. Оба типа этих связей сосуществуют, «накладываются» друг на друга, в результате чего явления подчиняются структурным требованиям, налагаемым на них причинными связями двух различных типов. Рождающие и рожденные существа, с одной стороны, связаны причинной связью «рождение», а с другой стороны, подчиняются базисной причинной связи явлений как тела, взаимодействующие с другими телами.

Живое в сознаваемом мире не может происходить от неживого. Вообще говоря, это объясняется общим принципом базисной причинности, согласно которому возникновение какого-либо признака из ничего невозможно, следствие так или иначе должно содержаться в причине. Однако на ранних этапах познания, когда базисная причинность не приобрела еще четких форм, происхождение живого только от живого обусловлено тем, что сознаваемый мир представляется живым в целом и в каждой части. Таким образом, в качестве материала в связь «рождение» должно входить живое существо. В общем виде недостроенную связь «рождение» можно представить себе так: живое существо-родитель и живое существо-дитя, соединенные некоторой связью. Связь «рождение», достроенная тиражированием, предполагает существование двух существ-родителей, а также двух рожденных существ. Будучи результатом удвоения одного и того же существа, родители, с одной стороны, должны являться полностью идентичными, но с другой – должны нумерически различаться. То же самое можно сказать и о рожденных существах.

Сказанное о структуре связи «рождение» в полной мере относится и к структуре связи «смерть»: смерть существа понимается как результат его удвоения. Представления о рождении и о смерти должны иметь одинаковую структуру, так как оба эти представления демонстрируют связь живого существа с миром иного.

Связи «рождение» и «смерть» есть не что иное, как побочные эффекты познания. Эти эффекты оказываются составляющими нашего сознания, и мы принимаем их за независящую от нас реальность. Что касается знания о происхождении наброска, который составляет глубинную сущность человека, то оно не только отсутствует в сознании, но и не содержится в досознательном, так как субъект не может воспринимать работу собственного первичного воображения. Познать самого себя возможно только на долгом и трудном пути достижения гармонии всех результатов познания.

Впрочем, несмотря на побочные эффекты, познающее существо может совершенствовать с помощью вторичного воображения сознательное представление о своем досознательном прообразе – наброшенной субъективности.

§ 4. Структурные особенности рождения как причинной связи

Рассмотрим более подробно, какой вид должна приобрести связь «рождение», чтобы соответствовать структурным требованиям, вытекающим из способа познания.

В результате двойного тиражирования всех составляющих причинной связи в достроенной связи «рождение» должны присутствовать два существа-родителя и два существа-ребенка, а также две связи, каждая из которых соединяет родителя и ребенка. Возникновение нового живого существа представляется в сознании следующим образом: существо-родитель удваивается, и в результате удвоения образуются два новых живых существа.

Каким бы странным это ни казалось сейчас, в древности возникновение новой жизни представляется результатом простого удвоения живого существа. Структурное требование удвоения приводит к тому, что существ-родителей всегда оказывается двое и они представляются одинаковыми. Так, «в примитивных мифологиях (напр., у австралийцев) налицо образы не столько двуполых, сколько бесполых существ – предков. <…> По мифу племени реки Тулли, первые мужчины и женщины ничем между собой не различались, позже у них появились различительные признаки пола»259.