Струна и люстра

— Пой на здоровье… Мне даже нравится… — И я, почти не стесняясь, допел вместе с ней:

Поставили на полочку,
А дальше ой-ёй-ёй… —

и оба посмеялись.

— Грин… а других слов ты не помнишь? Ещё?

— Я вспомнил еще немного. Недавно… А может, придумались. Но это уже из середины песенки, жалоба Юшика, когда он под полкой:

«Зачем меня вы дразните?
Хочу, хочу наверх!»
Дадим ему на праздник мы
Серебряный орех…

Грета опять засмеялась. Уже без меня спела эти строчки вполголоса (сразу запомнила!). Надела пилотку и стала смотреть мимо меня.

— Грин…

— Что? — Я слегка испугался.

— Грин, а мы ведь нашли тот Круг… Рядом с которым проходит Дорога. Самая дальняя и бесконечная.

Мне стало не по себе. Не страшно, а как-то… будто лицом к лицу с открытым космосом. Я поверил сразу. Шепнул:

— И что на ней?

— Не знаю. Наверно, все что угодно… Кроме смерти…

Я хотел спросить, почему «кроме». Но она заговорила опять:

— Грин, я сейчас еще скажу… Только ты про это никому. Про Круг можно, а про это не надо… И лучше сам сразу забудь. Потому что это не имеет значения, только я должна сказать…

— Что? — прошептал я и почувствовал, как теплеют уши.

— Вот что… Ты мне очень-очень нравишься, Грин… И ничего не говори в ответ…

А я и не знал, что сказать.

Ну да, Грета мне тоже нравилась. Однако не так, чтобы «очень-очень». Не больше, чем Света. Они обе нравились, но без всяких там сердечных страданий с моей стороны. И если бы пришлось выбирать, я бы… просто сбежал куда-нибудь.

Но бежать не пришлось. К великому моему счастью раздался звон велосипедов и появились взмыленные Май и Света. Май — с клеенчатой хозяйственной сумкой. Он осторожно вынул оттуда лучемет.

Грета деловито (словно и не было только что разговора со мной) спросила:

— Спички не забыли?

Май похлопал по карману.

Грета взяла у него лучемет, без лишних слов пристроила в нижней части кирпичного проема. Скомандовала:

— Зажигай…

Май зажег свечку.

При солнце огонек был бледным, а луч совсем неразличимым. Но когда мы по очереди подставили ладонь, то ощутили сильное тепло. Чем дальше, тем оно будет сильнее… Но хватит ли этой силы, чтобы запалить взрывчатку? Я поделился сомнением:

— Не слишком ли маленькое расстояние?

— Если не сработает, пойдем на башню, пустим оттуда, — решил Май.

Приглядевшись, мы все же стали различать луч: там, где он проходил, воздух делался светлее и как бы струился. Но это было заметно лишь вблизи. А как попасть по «коробочке» отсюда, с сотни метров? Тем более, что никакого прицела мы не успели смастерить…

Май сказал, что можно целиться, глядя вдоль дощатой подставки: ее край параллелен лучу.

— Вот и давай, — решила Грета.

— А вы далеко не высовывайтесь. Не знаем ведь, с какой силой грохнет, — сказал Май. И присел перед лучеметом.

Мы перестали дышать.

Сперва ничего не было видно. Лишь через минуту на том боку кочки, что был в тени, загорелось яркое пятнышко. Потом пропало. Загорелось опять. Это понятно, у Мая подрагивали руки. Наконец «солнышко» лучемета утвердилось на кочке и поползло влево и вверх. Серебренная «коробочка» сверкнула ярче обычного. Раз, другой. Но и только…

И вдруг меня осенило: «Да ты просто трус и выдумщик! С чего ты взял, что там какая-то взрывчатка! Насмотрелся детективного кино! Никто не собирался взрывать бывшего импе…

Ух как шарахнуло! Мы разом дернулись головами за кирпичи. Потом осторожно выглянули. Дымный шар с тонкой ножкой висел над тем местом, где только что зеленела кочка. Он был похож на модель ядерного взрыва.

— Мамочки мои… — выговорила Света. — Сколько там было… этой начинки?

— Немного, — жестко отозвалась Грета. — Всего-то чтобы снести голову одному мальчишке. Тонкий расчет…

Май вытер ладонью лоб, часто подышал, будто скинул тяжесть. Положил руку мне на плечо.

— Грин… у меня сегодня второй день рождения.

— Поздравляю, — буркнул я. — Только подарка не приготовил, не знал…

Я тут же испугался, что получилось как-то недружелюбно, будто с обидой. Но Май закинул голову и засмеялся весело и заливисто. И тогда мы все тоже засмеялись и побежали к велосипедам…

По тропинке, ведущей вверх, на колесах было не проехать. Пришлось вести велосипеды руками. Скоро мы увидели нескольких студентов, тех что работали каждый день в Крепости, однокурсников Валерия (правда, самого его с ними не было). Бригадир Саныч склонил курчавую и носатую голову к плечу, умно посмотрел на нас и сказал:

— Дети мои! Что за пиротехнический эффект имел место пять минут назад у оконечности Хребта? Станете ли вы утверждать, что не имеете к оному явлению никакого касательства?

Мы не стали утверждать. Но и правду говорить не стали. Грета мгновенно выдумала объяснение:

— Мы взорвали там старые новогодние петарды. Сегодня нашли их на чердаке и подумали: не возгорелись бы они от просроченности. Ну и вот…

— А чего такого? — добавил я. — Там ведь никого нет, безопасно. И мы были в укрытии…