Струна истории

За счет чего же было такое процветание? За счет совершенно безобразного ограбления природы. Великолепные дубовые и буковые леса Италии были вырублены и склоны Апеннин заросли маквисом.[84] Испания, которая была покрыта прекрасными субтропическими лесами, превратилась с того времени в степь, по которой можно было только овец гонять, как в Монголии. И испанцы стали скотоводческим народом из земледельческого. В Африке эти богатейшие долинки были выпаханы и перестали давать какие-либо урожаи. То есть житницы Рима — Африка и Сицилия превратились в голые каменистые страны, почти без почвенного слоя. Огромные стада лошадей, которые нужны были для римской кавалерии, паслись в предгорьях Атласа на рубеже Сахары. Они вытоптали землю так, что с тех пор там стала воцаряться пустыня. И до сих пор она развивается — вплоть до Сахельской трагедии[85] недавних лет. То есть если мы процветаем, то процветаем за счет чего-то. А древние римляне, подобно нашим недавним предкам, считали, что богатство природы неисчерпаемо. Их потомкам пришлось убедиться, что они были не правы.

Вместе с этим сказать, что в Риме была хорошая веселая жизнь, — нельзя. Естественно, что двухмиллионное население в Риме создалось не за счет естественного размножения и даже вопреки тем демографическим тенденциям, которые в это время были в Риме. Понимаете, в большом городе, где много всякого рода удовольствий, и удовольствия эти бесплатны — хлеб, и не только хлеб давали, но и бесплатные представления ставили для римских жителей и для римлянок, конечно. Там, понимаете, женщины не очень стремились иметь детей. Они применяли все меры для того, чтобы сохранить свою фигуру как можно дольше. В Риме был отрицательный прирост населения.

Пополнялось же население за счет приезжих людей из провинции, которые приезжали, поскольку там прописка не требовалась, — они устраивались, занимали угол и находили себе какое-то применение, далеко не всегда, так сказать, целесообразное, с точки зрения государственной. Одни становились сутенерами, другие — контрабандистами, третьи — ворами, четвертые — наемными убийцами, кто — проститутками, кто — кем. И огромные, пятиэтажные дома в Риме были, где сдавали комнаты или помещения, даже не по комнатам, а по углам селились семьи, — оно вмещало колоссальное население, при жуткой тесноте. Дома строились плохо, вентиляция в них была омерзительная. Дома иногда падали, погребая жильцов под собой. Но их строили опять также скверно, потому что погибших никто не считал и не жалел.

Правда, римляне сделали несколько важных технических усовершенствований, — они провели клоаку, то есть канализационную систему. Они использовали маленькую речку, которая так и называлась. С тех пор клоакой стала называться любая канализация. А с другой стороны, они сделали водопровод. Раньше они обходились акведуками, то есть устраивали желоб на подпорках, и по нему текла чистая вода, которая все время с атмосферой обменивалась кислородом. Но в город-то акведуки не проведешь! Да и грязь в городе, и воздух плохой. Они сделали водопроводы, они умели делать водопроводы. Трубы делали свинцовые, — вода стала заражаться свинцовыми окислами. Вино хранили в свинцовых сосудах, других не было. Вино портилось, и они постоянно, медленно отравлялись.

И на фоне вот такого, очень тяжелого быта, в котором привлекала людей только возможность ничего не делать, бездельничать, — на этом фоне разыгралась жуткая политическая борьба. Сложились две партии: аристократическая и демократическая.

Не следует думать, что вождями демократов были выходцы из народа, а вождями аристократов — выходцы из господствующего класса, то есть высшие патриции. Ничего подобного. Например, самым крупным демократом был Юлий Цезарь, который происходил из древнейшего патрицианского рода. А его предшественником был Гай Марий, очень зажиточный человек, связанный с крупнейшими всадниками, самыми богатыми римскими ростовщиками, купцами и богатеями. И договаривался он, как делить доходы. Это были вожди демократов.