Струны

Седрик смотрел на руководителя ЛУКа с нарастающей неприязнью — и странным чувством, что где-то его видел. Ну, не его самого, а кого-то очень на него похожего. Было не очень трудно узнать маленького Гэвина в Чене с его круглым, гладким, почти младенческим лицом. Ну а Гранди — вот уж кто совсем не напоминал ребенка. Высокий, увенчанный обширной плешью череп, длинный острый подбородок, лицо — кости, обтянутые нездоровой, в старческих пятнах кожей, под глазами набрякли тяжелые мешки.

— Китай выступил с заявлением, — сказал Чей. — Он аннулирует свое членство в ООН. На следующей неделе будет объявлена дата выборов китайских представителей в Парламент. — Многозначительный взмах тяжелой, короткопалой, по всей видимости — очень сильной руки. — Новость поступила совсем недавно, мы услышали ее в самолете, по пути сюда. Примеру Китая последовали обе Японии. Можно не сомневаться, что к ним присоединятся многие. Сегодня же.

— С чем вас и поздравляю. — Агнес Хаббард фыркнула носом, можно было подумать, что ей не нравится неизбежный в ангаре запах металла и машинного масла. — Только мне-то вы зачем все это рассказываете?

Чен помолчал. За его тяжелым, невозмутимым спокойствием угадывалась опасная мощь, крикливая же суетливость Гранди свидетельствовала скорее о страхе и неуверенности.

— Сегодня мы увидим конец Генеральной Ассамблеи. — Теперь голос Чена напоминал раскаты грома. — Конец ООН и Хейстингза.

— А также и ваш, мадам, — издевательски поклонился Гранди.

— Может, и так, — пожала плечами Агнес Хаббард. — Нужно, конечно, учесть, что Парламент не имеет финансовых ресурсов Организации Объединенных Наций.

Она взглянула Чену прямо в глаза. Ну да, вспомнил Седрик, ведь Джетро так и говорил — “Стеллар Пауэр” финансирует как официальную деятельность ООН, так и тайные операции Хейстингза.

Гранди стиснул кулаки, отпустил очередную язвительную реплику, но Седрик уже не слушал, а только смотрел. Иссохшие старческие руки, пятнистая, похожая на грязный пергамент кожа. Узкие, густо поросшие волосами запястья. И все же было в этих руках что-то мучительно знакомое — так же, как и в длинном костлявом лице. Одного за другим Седрик перебирал в памяти воспитанников Мидоудейла. Мидоудейл, конечно же, Мидоудейл — вся его жизнь прошла в Мидоудейле. Кто-то из них, но кто же, кто же? Ускользавшее воспоминание приводило в тихое бешенство. Кто?

А вот бабушка не проявляла ни малейшего беспокойства, она говорила точно так же, как и всегда — кратко и уверенно.

— Существуют, однако, обстоятельства, несколько омрачающие вашу радость по поводу Китая.

— Почему вы так думаете?

— Потому, что до настоящего момента в Парламенте заседали так называемые “временные” делегаты — люди, назначенные вами лично. Теперь же — если я верно понимаю ваши правила — их сомнительные полномочия прекращаются. То же самое касается и японцев, и всех остальных, о которых вы нам говорили.

— Вскоре их заменят законно выбранные представители.

— Вскоре — но все же не сразу, так ведь? Чен молчал.

— А тем временем, — продолжила Агнес Хаббард, — старые представители этих стран не могут голосовать. По вашим же, подчеркиваю, правилам.

— Слушай, Олли, — протявкал Гранди, — это на что она такое намекает?

Чен слегка нахмурился — непроницаемая маска оказалась не такой уж непроницаемой.

— Понятно, — сказал он, обращаясь не к своему напарнику, а прямо к Агнес. — Значит, верны слухи, что многие колеблющиеся переходили на нашу сторону по прямому указанию Хейстингза.

По бледным губам бабушки скользнула удовлетворенная улыбка.

— Я объяснила Генеральному Секретарю, что некоторые наши сторонники испытывают невыносимое давление и просто не могут больше сохранять лояльность ООН. — Немного помолчав, она добавила:

— И что не стоит заставлять их проводить политику, которая может привести к катастрофическим последствиям. В первую очередь это касалось японцев.

— Ну вот! — радостно взвизгнул Гранди. — Я же говорил, что они капитулируют!

— Да нет. — Глаза Чена внимательно изучали Агнес. — Они совсем не капитулируют.

— Почему? Вы что, подозреваете, что она задумала еще какое-нибудь мошенничество? «

Гранди взмахнул костлявым кулачком — и тут все встало на место. Дуэйн! Дуэйн Крегер!

Дуэйн был на три года старше Седрика. Он и его дружок, Грег Макклаклэнн, заводили младших ребят за сарай, чтобы там… Седрик и сам чуть не стал жертвой одного из этих сексуальных экспериментов.

Седрик поежился — и не от холода, царящего под огромным куполом ангара. Он боялся Дуэйна, он ненавидел Дуэйна — и все же не желал ему такого страшного конца.

— Просветите нас, мадам, — кивнул Чен.

— Вы утратили свое большинство, — развела руками бабушка. — К пятнице, или чуть позже, спикером Парламента станет Ху Нго.

Чен откинулся на спинку кресла и некоторое время смотрел в далекий, как небо, потолок.

— По моим расчетам выходит иначе.

— Пересчитайте заново. У нас сорок два голоса Неврополиса, восемьдесят с лишним голосов Сам-па. Остатки Средиземноморья — там сто процентов наших. Вы лишили права голоса Китай, Японию, большую часть Индии…