Струны души

— Это совсем не похоже на разговор, а похоже на издевательства! — повысил голос Витя. — И, конечно же, он неразговорчивый! Ведь ты гнобишь его! Кто захочет говорить с человеком, который тебя гнобит?! Никто! И чтобы ты знал, склонение к самоубийству — считается преступлением. Такая статься есть. Или ты не в курсе?! УК РФ Статья 110.1. Склонение к совершению самоубийства или содействие совершению самоубийства. Это уголовный кодекс! Хочешь, чтобы тебя посадили?! Может мне надо об этом сообщить в органы? Я свидетель, Максим — потерпевший, а ты виновник! Все на месте!

— Ой, да ладно тебе, — Слава поднялся на ноги, видимо, желая уйти и не продолжать этот диалог, который заходил не в его пользу. — Я же просто пошутил. Что уже пошутить нельзя? Ладно. Я лучше пойду. Что ты такой агрессивный сегодня?!

— Топай, давай! Больной! — прогнал Славу Витя. Тот наконец-то ушёл. Витя пару секунд молчал, а потом, приблизившись ко мне, заговорил: — Максим, ты не слушай его! И не воспринимай его слова близко к сердцу! Хорошо?! Лично я считаю, что ты сможешь многого добиться. Я видел, как ты играешь, и ты играешь очень круто! Лучше нас всех. Слава просто тебе завидует и поэтому так сказал. Ведь ты незрячий, а играешь просто превосходно. Как тебе можно не завидовать? Я, конечно, тебе не завидую…. Ну, если только чуть-чуть. Но я честно тебе говорю, что ты играешь круто! Не смей сомневаться в себе и верить словам этого чудика! Ты вообще его игнорируй. Ладно?! А то вдруг ты его слова воспринял близко к сердцу и что-то сделаешь с собой…. Ты ничего такого не делай! Слава не прав и всё у тебя будет хорошо! Не сомневайся в этом! Ты же в порядке? Не расстроился, надеюсь, из-за его слов?

— Нет! Нет! — поспешил я ответить, понимая, что Витя ждёт ответа и, если я буду долго отвечать, он поймёт, что со мной что-то не так и так просто не отстанет от меня. Понятное дело, что после слов Славы, со мной не было всё в порядке. Мне сейчас хотелось побыть одному после всего того, что мне наговорил Слава. — Я в порядке. Не волнуйся! Всё хорошо! Мне всё равно, что сейчас сказал Слава.

— Ну, тогда хорошо, — сразу успокоился Витя. — Я рад, что ты не воспринял его слова слишком близко к сердцу. Молодец!

Я лишь слабо улыбнулся и кивнул головой. В этот момент прозвенел звонок, освобождая меня от нужды дальше говорить с Витей.

— О! Ну, вот и пара началась, — выдал Витя. — Ещё поговорим, Максим. Не расстраивайся! Всё круто! Удачной пары!

— Ага. Спасибо, — проговорил я, и Витя уселся на своё место.

Пара началась вместе с приходом преподавателя. Но я даже не услышал, что в кабинет зашёл преподаватель, так как сидел полностью погруженный в себя. Слова Славы крепко осели в моём сердце и до сих пор звучали в моих ушах. В голове же начинали вертеться ужасные мысли, от которых я не мог теперь избавиться.

Я медленно поднимался по ступенькам. Я делал шаг за шагом, выставив вперёд свою трость. Я не хотел оступиться и навернуться с лестницы. Поэтому мне надо было идти как можно аккуратнее. И вот я был на самом верху. Я открыл тяжёлую металлическую дверь. Теперь мне оставалось сделать всего немного шагов. Меня со всех сторон обдувал сильный и холодный ветер, но даже он не мог мне помешать. Я сделал глубокий вздох и пошёл дальше. Остановился я только тогда, когда был на самом краю. На самом краю крыши двадцатиэтажного дома. Да, да, я был на крыше, и…. Я хотел спрыгнуть.

Слава был прав. Я был с ним согласен. Я был обузой для своих родных и вряд ли смогу чего-то добиться в жизни. Мне не хотелось всю жизнь зависеть от родных и обременять их. Я должен был это сделать. Я должен был покончить с собой! Да я даже этого хотел. Правда, хотел! А зачем мне нужна эта жизнь?! Эта была ужасная жизнь! Я никогда не хотел такой жизни и сейчас не хочу. Умереть было гораздо проще и милосерднее для всех, кто был вокруг меня. Никто не должен был из-за меня страдать. Да я понимал, что самоубийцы Царствия Божия не наследует и вообще кончать свою жизнь самоубийством плохо. И я понимал, что папа сначала будет очень расстроен, но у меня не было другого выбора. Жизнь сама подаёт мне знаки, что я должен это сделать. Если тогда у меня умереть не получилось, то я должен это сделать сам и сейчас. Больше страдать и мучиться я не желал. Надо было просто сделать это и навсегда избавиться от этих мучений. У меня больше не было сил так страдать!

Я сделал ещё один глубокий вздох. Я стоял сейчас на той крыше, куда мы часто поднимались с ребятами, когда я ещё был зрячим и учился в обычной школе. Но с того момента, что я ослеп, я больше не общался ни с Кириллом, ни с Данилой. Я даже не виделся с ними или с кем-то ещё из школы. Ну, по крайней мере, не пересекался, ведь видеть я их не мог. Я был слепым!