Струны души

— Знаешь, Максим, я тут подумал… — заговорил дядя Саша, пройдя в дом следом за мной.

Один я до дома никак не мог доехать, так что дядя решил меня отвезти до дома и заодно помочь занести все вещи. Мне даже не верилось, что этот дом был чисто моим. Это было даже как-то странно. Странно было видеть дом, настолько пустым. Это было даже немного жутковато. Но теперь он, и правда, был чисто моим. Конечно, можно было бы продать дом, а я мог бы переехать к дяде, но это было слишком жестоко, ведь папа когда-то так старался, чтобы купить этот дом. Так легко терять его не хотелось. К тому же я уже был почти взрослым, и мне нужно было, потом где-то жить. Продавать дом было просто глупо! И дядя даже не хотел это делать. По крайней мере, он мне про это не говорил.

— Наверно мне лучше пока пожить вместе с тобой, — закончил своё предложение дядя Саша и остановился рядом со мной. — Тебе лучше пока не оставаться одному. К тому же тебе сейчас может пригодиться помощь. Так что я лучше пока перееду к тебе. Ты же не возражаешь?

— Если честно мне всё равно, — пожал я плечами и выпрямился. — Я же тебе сказал, что я в порядке. Со мной всё нормально. Но, если ты считаешь, что так будет лучше, то ладно. Переезжай. Хотя бы здесь не будет так скучно, если ты сюда переедешь. Хотя бы на время….

— Хорошо. Значит, я сейчас съезжу за своими вещами, — даже обрадовался дядя Саша. — Только отнесу твои вещи наверх.

— Да я могу сам их отнести.

— Не нужно. Мне несложно, — настоял на своём дядя Саша и решительно начал подниматься наверх.

Я же снял куртку, обувь и неуверенно пошёл вглубь дома, смотря по сторонам. В доме царила полная тишина, которая сейчас как никогда сильно давила на меня. А вещи, что стояли в квартире, казались какими-то чужими. Будто бы книга, что лежала на журнальном столике, была не моя, а какого-то другого человека. Всё было каким-то другим.

Я медленно подошёл к журнальному столику и взял в руки книгу. Её я читал в последний день, когда мы с папой поссорились. Если бы я тогда знал, что скоро случится с папой, то тогда бы я ему не сказал те слова, что тогда произнёс. Из моей груди вырвался тяжёлый вздох. Я опустился на диван и дотронулся до подушки, на которую папа всегда любил облокачиваться, когда читал библию или любую другую книгу. Постепенно на меня начали нахлынивать воспоминания о папе. Я вновь вспоминал все моменты с папой, как плохо мы общались последние годы и что я ему сказал в последний раз…. По моим щекам начали течь слёзы. Они были такими горячими, что обжигали мои щёки. Я закрыл лицо руками, пытаясь успокоиться, но ничего не помогало. Чтобы я не делал, я слышал свои последние слова, что сказал ему тут. Я сказал ему эти слова на этом самом диване! Я даже не представлял, как ему было больно! Ведь он знал, что скоро умрёт, но он не мог мне это сказать и не мог попрощаться со мной, ведь я на него злился. Последнее что я ему показал — это свою ненависть! И это было очень ужасно, что папа такое увидел перед своей смертью. Он не должен был такое видеть! Но теперь было ничего не изменить! Я ничего не мог исправить! Я потерял его навсегда! И теперь мне оставалось жить с той ошибкой, что я совершил.

Тут я почувствовал, как Лорд положил мне на колени свою голову, и до меня донеслось его тихое поскуливание. Лорд как обычно пытался меня поддержать. Я был рад, что он рядом, но у меня не было сил на то, чтобы оторвать руки от лица, улыбнуться Лорду и погладить его. По моим щекам продолжали течь слёзы, и мне было слишком больно, чтобы что-то делать.

— Максим, ты в порядке? — подсел ко мне на диван дядя Саша. Я был так погружён в свои мысли и в свою боль, что даже не услышал, как дядя Саша спустился с лестницы и подошёл ко мне. Он положил мне руку на плечо, видимо, боясь, что мне плохо. Он переживал за меня, и я это прекрасно видел и чувствовал. И это было нестранно, ведь он всегда меня любил и волновался за меня. Я всегда ему был дорог, и он был мне дорог. Так что я не стал его отталкивать или обманывать и просто оторвал ладони от лица и повернулся к дяде лицом. Прятать от него свои эмоции было глупо, ведь дядя итак меня насквозь видел. К тому же я доверял дяде, и прятаться от него не желал. — Максим, тебе, что так тяжело? — дядя ласково погладил меня по плечу. — Может, стоило поехать сначала ко мне домой?

Я в ответ покачал головой и повернул голову к тому креслу, где всегда любил сидеть папа, когда мы собирались все вместе.