Струны сердца

Что за безумие! Никогда еще он так не хотел жить, а думает о смерти!

— Надо выбираться отсюда, и поскорее.

Гидеон взял ее на руки и отнес к окну, но она, едва коснувшись ногами пола, метнулась обратно к двери.

— Куда ты?

— К выходу.

Кто из них двоих сошел с ума?

— Там все горит.

— Я в окно не полезу, — заупрямилась Хани.

— Это почему же?

— Слишком высоко. — Хани взялась за дверную ручку и тут же отдернула руку. -

— Она раскалилась!

Широко открытыми глазами она смотрела то на Гидеона, то на окно и повторяла:

— Я не могу. Я не могу, Гидеон…

Гидеон подошел к ней и, заглянув в испуганные глаза, сказал, усмехнувшись:

— Нет слова «не могу», дорогая. Если тебя этому не научила мама, придется научить мне.

Сойдя с поезда, Кейт увидела клубы дыма, окутавшие городок зловещим облаком. Услышав, что горит гостиница, она одной рукой схватила саквояж, а другой — приподняла подол длинной юбки и побежала к зданию, уже до самой крыши охваченному пламенем.

В панике она искала в толпе Хани. Где она? В телеграмме Саммерфилд написал, что они в гостинице. Вряд ли в городе есть еще одна, кроме этой.

— Вы не знаете, остался ли кто-нибудь внутри? — Кейт схватила за рукав стоявшую рядом женщину.

— Если кто и остался, то это полоумный, решивший сгореть заживо, вот что я вам скажу.

Неожиданно в толпе раздался крик и кто-то показал на крышу крыльца: какой-то человек вылезал в окно. Выбравшись, он помог вылезти женщине. Она казалась такой маленькой! Словно девчонка, измазавшая в луже ситцевое материнское платье.

Хани! Кейт хотела закричать, но от волнения не смогла издать ни звука. Тем временем мужчина подвел ее дочь к краю крыши, потом, словно кошка, спрыгнул на воз с сеном и, улыбнувшись, подставил Хани руки.

Хани нерешительно подошла к краю крыши и остановилась. Даже на таком расстоянии Кейт видела, как дрожат у дочери губы и как она бледна. Такие же испуганные глаза были у нее, когда она маленькой девочкой забралась на гардероб, а Кейт застала ее.

— Сейчас же слезай, — приказала ей тогда Кейт.

— Не могу.

— Ты смогла туда залезть, Хани Логан. А теперь слезай.

— Не могу.

Тогда ей так и не удалось одолеть страх высоты.

Кусок деревянного фасада рухнул, и толпа, ахнув, отступила.

— Прыгай, Хани, — прошептала Кейт.

То же самое крикнул мужчина на возу.

Но Хани не шевельнулась. Тогда он улыбнулся и крикнул:

— Если ты хочешь уехать со мной в Канзас, ясноглазая, тебе придется сделать этот шаг!

Улыбка осветила лицо девушки, и Кейт увидела, как ее перепуганная насмерть дочь прыгнула вниз в протянутые руки. Мужчина легко поймал ее, и на мгновение Кейт показалось, что эти двое были единственными людьми на свете, такими они были счастливыми.

Толпа ликовала, огонь выстреливал вверх снопы искр и весь этот шум и фейерверк напомнил Кейт то Четвертое июля, когда была зачата ее дочь. Ту ночь, когда она так же, без всякого страха и сомнения, доверилась рукам Рейса Логана.

Этот высокий, стройный мужчина, несомненно, был Гидеоном Саммерфилдом. Кейт знала это так же точно, как свое собственное имя. За жизнь дочери она больше не беспокоилась. В опасности было ее сердце.

Гидеон заметил в толпе рыжеволосую женщину раньше Хани и понял, кто она. Ее зеленые глаза гневно сверкнули в тот момент, когда он спускал Хани с воза на землю.

— Мама? — удивилась Хани, не веря своим глазам. А потом бросилась матери на шею. — Ах, мама!

Гидеон спрыгнул с воза, все еще чувствуя на себе возмущенный взгляд. Что ж, он его заслужил. А может, и кару похуже.

— Мэм.

— Мистер Саммерфилд, я полагаю, — сдержанно сказала Кейт.

Хани стояла рядом с матерью, и Гидеон увидел их обеих: сияющую дочь и разгневанную мать. Обе красавицы. И к тому же сейчас обе под его защитой, подумал он, краем глаза заметив приближавшегося к ним Чарли Бака. Взгляд его черных глаз был прикован к кожаному саквояжу миссис Логан, а правая рука лежала на рукоятке пистолета, болтавшегося на боку.

Что делать? Мысли вихрем проносились в голове Гидеона. Если Чарли не удастся завладеть саквояжем с выкупом, за которым его послал Дуайт Сэмьюэл, он не задумываясь возьмет обеих женщин в заложницы и потребует в два раза больше. И хотя Гидеон был уверен, что справится с Чарли, и даже готов был при этом умереть, он не станет подвергать риску Хани и ее мать.

Более того, если он сейчас сам завладеет этим выкупом, план банкира провалится. С таким же успехом, подумал Гидеон, я мог бы рвануть в Мексику, потому что тогда ничто не заставит Дуайта появиться в Санта-Фе, а Логан наверняка постарается снова упрятать меня в тюрьму.

Делать нечего. Остается лишь разбить ничего не подозревающее сердце Хани и надеяться на то, что когда-нибудь ему удастся снова собрать воедино его осколки…

— Она их привезла? — спросил Чарли.

Гидеон искоса посмотрел на Хани. Она явно уже что-то заподозрила, и улыбка исчезла с ее лица.

— Вот ваш выкуп, мистер Саммерфилд, — сказала Кейт Логан. — Берите. Мы выполнили свою часть сделки, и я имею полное право забрать свою дочь.

Хани посмотрела на саквояж, а потом подняла взгляд на Гидеона. В ее глазах была такая боль, что он отвел взгляд.