Стал ли он спокойнее? Не уверена. Шрам не исчез, само собой. Но на всё нужно время, и я не унывала. Ведь я еще не настоящая волшебница, я только учусь.
А вот память к Дарио стала возвращаться. Те годы, которые он, как говорил, провел словно в тумане или во сне. Он стал вспоминать рудники, дни в рабстве. Порой застывал, погруженный в себя, взгляд, направленный в никуда, наполнялся горечью и болью. Иногда его лицо искажала ярость, а руки в такие моменты сжимались в кулаки.
Что всплывало в эти минуты в его памяти? Я не знаю. Один раз только спросила, расскажет ли он мне? Может, сумею помочь, утешить?
– Не надо тебе этого слышать, малыш, – устало ответил он. – Ты достаточно грязи и боли насмотрелась еще до встречи со мной. Не нужно тебе это. Ты ведь понимаешь, что на рудниках надсмотрщики не церемонились с каторжанами-смертниками. Помнишь и то, что владельцы рабов нас не щадили. Видела ведь, что происходило в том месте, где ты меня нашла. И вот сейчас я стал вспоминать те годы, с них сдернута пелена забвения. Что-то видится еще зыбко, но я вижу просветы.
– Может, мне прекратить? Если ты не хочешь, то…
– О нет! Я должен всё вспомнить. Это моя жизнь. Какой бы она ни была, но она моя. Не хочу мучиться от неведения, что же было со мной в те полтора десятилетия. У вечноживущих, Рэми, хорошая память. Мы живем до-о-олго, но помним все. Это тяжело, но необходимо, чтобы не очерстветь, не потерять душу, не заблудиться во времени. А я заблудился, забыл…
Глава 14
А потом обо мне внезапно вспомнили власть имущие.
В один из дней, когда мы с Дарио завтракали, вошла собранная и непривычно строгая госпожа Виенна.
– Леди Рэмина, к вам посланец от Совета старейшин. Просить?
– Да, конечно.
Я поспешно встала из-за стола и поспешила за экономкой в холл. Она сбежала с крыльца, дошла до ворот и впустила на территорию крепкого парня в строгом форменном кителе и узких брюках, заправленных в сапоги.
Он проследовал за женщиной в дом, сразу же опознал меня как хозяйку и протянул перевязанный синей лентой свиток, скрепленный сургучной печатью, сначала внимательно взглянув на Ирму.
– Леди Рэмина дас Рези, я уполномочен передать вам приглашение на Совет старейшин и сопроводить к ним.
– Сейчас? – принимая послание, уточнила я.
– Да, леди.
Взломав печать, я развернула свиток, вчиталась в строки и пошатнулась от внезапно накатившей слабости.
– Что? – тут же подхватил меня под руку возникший за спиной Дар. Я не слышала, когда он подошел.
Мне пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы унять панику, и только после этого я обратилась к посланнику Совета:
– Прошу вас подождать, пока я соберусь. Вам подадут горячие напитки и что-нибудь перекусить. Госпожа Виенна, позаботьтесь, пожалуйста. И велите седлать Тайфуна.
Отвернувшись, я на нетвердых ногах направилась наверх.
Боги всемогущие!
– Рэми, что там?! – с нажимом спросил Дар, следующий рядом.
Ответила я, только когда мы вошли в мои покои. Ирма проскользнула следом, но держалась тихо, не привлекая к себе внимания.
– Я подавала прошение о предоставлении мне политического убежища. Дошла очередь, его рассмотрели и готовы сегодня дать ответ.
– Но?
– Но пока его рассматривали, обо мне вспомнили монарх Дагры и… – тут мне пришлось сглотнуть внезапно возникший ком в горле и откашляться: – И сестры Неумолимой. Прибыли посланцы с моей родины и требуют выдачи беглой преступницы.
– Я еду с тобой! – тут же отреагировал дракон. – Не бойся. Ни в какую Дагру ты не вернешься.
Он сжал меня в объятиях, даря успокаивающее тепло, после чего быстро отправился переодеваться. А я подергала за сонетку, вызывая горничных.
– Линда, Марша, у нас не более получаса на то, чтобы сделать из меня сиятельную аристократку, самостоятельную, одаренную магичку, подтвердившую свою зрелость, а не несовершеннолетнюю девчонку. Графиню Рэмину дас Рези. Приступаем!
И всё завертелось.
Макияж, делавший меня строже и взрослее. Прическа. Драгоценности. Дорогое элегантное платье. И небольшая замысловатая шляпка, не прячущая волосы, но скрывающая лицо за вуалью.
Я вообще очень полюбила модные в Тьяринде головные уборы с вуалями. Тончайшая дымка позволяла не только защитить нежную кожу от палящего солнца, но и придать образу загадочность, неприступность, и кроме того, за вуалью можно было прятать свой взгляд. А боюсь, мой взгляд, устремленный на посланцев из Дагры, будет совсем недобрый и вовсе не такой затравленный, как они привыкли видеть у жителей моего несчастного королевства.