Струве: левый либерал 1870-1905. Том 1

Если в московских организациях Союза освобождения преобладали земцы и люди с ярко выраженной либерально-конституционалистской ориентацией, то в Петербурге тон задавали политики, которые прежде всего были радикалами, а уж потом — либералами. Многие из них раньше были социал-демократами, а некоторые — активными эсерами. Лидерство в этой группе принадлежало четырем интеллигентам, членам Совета; самой известной и интересной фигурой среди них была неутомимая Кускова[755]. Согласно своим политическим взглядам и предпочтениям, петербургские освобожденцы вели свою пропаганду и агитацию прежде всего среди промышленного пролетариата. Они установили хорошие отношения с рабочими организациями города, что позднее сослужило им неплохую службу.

В провинциальных российских городах дела Союза освобождения шли далеко не так блестяще. Кускова, совершив весной 1904 года от имени Союза поездку в Курск, Орел, Саратов и Харьков, нашла созданные в этих городах отделения раздробленными и по преимуществу дезориентированными. Трудности, по ее мнению, вызывались не столько идеологическими разногласиями, сколько социальными различиями, существовавшими между членами Союза. Провинциальные Союзы освобождения, отмечала Кускова, повсюду разделялись на две группы: «верхняя палата», состоявшая из земцев и людей с высоким профессиональным статусом, и «нижняя», которая, как правило, состояла из наемных работников земств и представителей «демократической интеллигенции». Никакая политическая общность не могла нивелировать того обстоятельства, что в социальном отношении эти две группы были слишком чужды друг другу. Возникавшее на этой почве глубокое внутреннее недоверие друг к другу постоянно провоцировало всевозможные разногласия, мешавшие наладить слаженную политическую работу. В некоторых городах дело доходило до того, что представители «третьего элемента» срывали организуемые земцами банкеты, используя для этого ватаги рабочих[756]. Позднее один из членов Саратовского Союза, независимо от Кусковой, подтвердил сделанные ею наблюдения[757]. Тем не менее, судя по всему, Союз освобождения преуспевал именно в тех провинциях, в которых работали земства; в других местах ему гораздо труднее было найти опору[758].

Все источники говорят о том, что Союз освобождения отнюдь не загружал своих членов работой; в первые шесть месяцев существования этой организации (первая половина 1904 года) ее деятельность в основном заключалась в рассылке и раздаче производимой Струве в Штутгарте литературы. Все это так, однако подобный взгляд на ситуацию неадекватен в отношении политического потенциала Союза. Эта организация либералов вовсе не собиралась превращаться в политическую партию, поэтому такие вещи, как привлечение на свою сторону все новых лиц, образование внутренней партийной структуры и проведение открытых политических акций не имели для нее особого значения, как это было в случае социал-демократов или эсеров. Союз освобождения хотел быть своего рода группой политического давления; его цель состояла в создании для правительства столь невыносимой обстановки, что оно согласилось бы на принятие конституции. Для решения этой задачи Союзу не обязательно было соблюдать организационные формальности и открыто проявлять политическую активность. Наоборот, отсутствие четкой структуры и конкретной политической программы защищало его в случае претензий со стороны полиции. И как только политический климат в стране стал более благоприятным, что произошло после убийства Плеве (в июле 1904 года), Союз очень быстро продемонстрировал свою жизнеспособность и эффективность.

Свою основную задачу, как уже отмечалось, Союз видел в том, чтобы настраивать против самодержавия население страны. Основным используемым при этом оружием было Освобождение и другая производимая и редактируемая Струве печатная продукция.