Струве: левый либерал 1870-1905. Том 1

Вернувшись из Сибири в Санкт-Петербург, Струве получил назначение на пост вице-губернатора Астраханской губернии. Хотя Астрахань была расположена гораздо ближе к центру России, чем Иркутск, она представляла собой не менее значительный пограничный аванпост империи, поскольку ее население составляли в основном мусульмане, занимавшиеся торговлей и рыбным промыслом. Как раз в то время, когда Струве управлял вверенной его попечению губернией, в Астрахани побывал французский писатель Александр Дюма-старший, совершавший путешествие по югу России. В отчете о своем путешествии он не слишком доброжелательно отозвался об этом азиатском городе, в котором все его просьбы, включая требование предоставить обыкновенную кровать, вызывали нескрываемое удивление у содержателей местных постоялых дворов. По счастью, довольно скоро после приезда Дюма в Астрахань, Струве, в качестве губернатора, пригласил его к себе и, после того, как официальное представление было закончено, постарался разрешить все затруднения своею знаменитого гостя, сэкономив ему массу сил, времени и денег, которые пришлось бы затратить на переговоры с местным населением. Дюма пришел в восторг от того, что губернатор столь отдаленной и варварской провинции знает французский не хуже самих французов (Струве получил такое знание языка в Царскосельском Лицее), да еще создал у себя домашнюю обстановку, казавшуюся настоящим оазисом западной цивилизации. «A table chez М. Struve… nous étions a Paris, — писал он в своих путевых записках, — au milieu des arts, de la civilisation, du monde enfin». Пытаясь объяснить этот странный феномен, он заявил своим читателям, что Струве — «d’origine française»[13].

Однако Струве недолго оставался в Астрахани. В 1861 году, по причинам, которые трудно установить по доступным нам документам, он подал прошение об отставке и покинул город. Как и где провел он последующие четыре года, тоже неизвестно. В 1865 году он был назначен губернатором в Пермь, еще одну дальнюю провинцию — в западном предгорье Уральского хребта. К тому времени у него было уже пятеро детей — все мальчики, — и именно в период пребывания в Перми, 26 января/7 февраля 1870 года, его жена родила шестого и последнего — Петра.

Сразу же после рождения Петра Струве в судьбе его отца произошел трагический перелом. Санкт-Петербургские власти, вняв, очевидно, тревожным донесениям из Перми, 5/17 марта 1870 года назначили комиссию во главе с сенатором П. Н. Клушиным для осуществления того, что на бюрократическом языке того времени называлось «ревизией». Клушину и его следователям не понадобилось много времени, чтобы подтвердить слухи, вызвавшие необходимость этого мероприятия. Они вскрыли массу фактов, свидетельствующих о таких масштабах чиновничьей некомпетентности, коррупции и вымогательства, что это выглядело шокирующе даже на фоне низких административных стандартов имперской России. Под слишком мягким руководством Струве местные чиновники, особенно полиция, обращались с населением так, словно были оккупантами на завоеванной территории. Полицейские чины отдавались вымогательству с таким рвением, что у них просто не оставалось времени исполнять свои непосредственные обязанности, в результате чего по уровню преступности Пермская губерния обогнала все остальные губернии России. Сборы государственных доходов, напротив, производились в более чем милоненастойчивой манере. В итоге уклонение от налогов приняло столь явный и открытый характер, что в одном из районов местные жители даже создали Общество неплательщиков налогов. Факты, вскрытые комиссией Клушина, получили широкую огласку, особенно в либеральной прессе, всегда готовой поведать о бюрократических злоупотреблениях. По окончании расследования Струве был отправлен в отставку в звании действительного статского советника — четвертого по табелю о рангах. Это говорит о том, что непосредственно его обвинения не коснулись. Однако его больше никогда не назначали на государственные посты[14].

Жизнь Бернгарда Струве и его семьи после пермской катастрофы можно проследить лишь в самых общих чертах. В своей повести Петр Струве предполагает, что в 1877 году семья жила в Одессе, но никаких твердых доказательств этого факта нет. Зато достаточно определенно известно, что в 1879 году Струве покинули Россию и поселились в Штутгарте. Здесь они провели три года, в течение которых дети учились в немецких школах. Именно в это время Петр в совершенстве овладел немецким языком, на котором он говорил и писал так же легко, как и на родном ему русском[15].