Сцена после титров (СИ)

- Пока ведь действительно ничего не происходит, - пожала она плечами. – Итак, Джеймс Бьюкенен Барнс. Излагаю суть дальнейшего. Я произношу код, ты превращаешься в страшно сурового Зимнего солдата. Я приказываю сидеть на месте и начинаю копаться в твоих мозгах. При малейших признаках агрессии я тебя отрубаю. Это больно и неприятно, но эффективно, работало даже на таких, как я. Ага?

- И никаких последствий у этих «отрубаний»? – насторожился Стив.

Барнс молчал и больше смотрел на девушку перед собой.

Сегодня Аврора была в черной майке и джинсах, «рабочий вариант», выгодно обтягивающий стройную фигуру и выделяющий яркие рыжие волосы, собранные в хвост. На тонких запястьях позвякивали браслеты, а на пальцах – сверкало несколько колец.

Ава была красивой девушкой. И в 40-х Баки бы непременно за ней приударил, однако сейчас только смотрел…

Зелёные глаза глянули на него пристально и насмешливо, она, конечно, знала, о чем он думает. Джеймс чуть дёрнул уголком губ в намеке на улыбку.

- Кровотечения из носа, как правило, но с вашей сывороткой суперсолдата это не дольше, чем на минуту. Готовы? Джеймс?

Мужчина глубоко вдохнул и выдохнул.

- Начинай.

- Желание. Ржавый. Семнадцать. – Слова с очень заметным акцентом падали в пространство, как тяжёлые камни.

Барнс ещё с первого почувствовал, как в мозгу заворочалось что-то чужое, постепенно могильным холодом расползающееся по всей голове. Рука сама сжалась в кулак, тело натянуло ремни, неосознанно сопротивляясь вторжению. Но он приказал себе не сопротивляться.

Девчонка, ниже его на голову, не враг.

- Рассвет. Печь. Девять.

В мозгу мужчины происходило что-то невообразимое. Аврора, полностью сосредоточенная на нём, видела всё будто со стороны.

- Добросердечный. Возвращение на Родину. Один.

Мысли, эмоции и воспоминания Джеймса Барнса представляли собой светлый яркий клубок, находящийся в темноте. Оттуда слышался смех и шутки голосом Баки и Стива, мягкий голос матери.

Но с каждым кодовым словом на него словно навешивали огромный замок. По одному на слово. И между ними искрились цепи, даже мысленно стрекаясь током.

И каждый из замков запечатывал личность Джеймса Барнса, планомерно превращая его в Зимнего солдата. Совершенное оружие. Ни жалости, ни чувств, ни привязанностей.

Ничего эмоционального. Ничего личного.

Просто кукла. Без души и сердца.

Они не нужны, чтобы жать на курок.

- Товарный вагон. – Аврора задержала дыхание. Те изменения, что произошли в мужчине в кресле, пугали её почти до крика. – Солдат?

- Я жду приказаний, - на чистейшем русском выдал шатен.

Ещё один. Только старше. И куда опаснее.

Но почему-то сравнение с Питером помогло ей успокоиться.

- Сидеть на месте и не двигаться. Дышать и кричать – можно. Команда принята? – на английском спросила девушка.

На секунду в пустых серых мыслях сверкнуло что-то, похожее на удивление. Замки в его голове задрожали, по цепям, их связывающим, пробежали электрические искры, уничтожая все несанкционированные эмоции.

Взгляд серо-голубых, каких-то действительно зимних, холодных глаз вновь стал равнодушным.

- Команда принята.

- Ну вот и славно.

Маклауд с лёгкой опаской шагнула к мужчине и, обойдя кресло, встала со спины. Ладони легли ему на виски, машинально огладив по удивительно мягким волосам.

В мыслях его снова проскользнуло удивление и… невольная благодарность. За ласку.

Аврора закусила щёку изнутри и с головой ухнула в чужое сознание.

По всему выходило, что Зимний солдат был другой личностью. Созданной на основе Джеймса Барнса, но всё же другой. Он был словно его альтер-эго. Серая безликая тень, появляющаяся на поверхности лишь после произнесения кода. Как рефлекторная реакция мозга на дикую боль.

В период Гидры Солдат был доминирующим, после падения с какой-то огроменной хреновины на первый план вышел Барнс – теперь никто не мешал настоящей личности постепенно, шаг за шагом, возвращаться в своё тело. К тому же, бытовые гражданские условия способствовали этому – Зимний солдат просто не знал, как жить в обычном мире.

У призрака были свои воспоминания, к которым у друга детства Стива не было доступа. Баки лишь догадывался, сколько народу убили его руками.

Когда регулярного обнуления не стало, сознание мужчины начало мешать образы и воспоминания. И Джеймс записывал всё, что мог вспомнить. Всё, что иногда просачивалось из жизни Зимнего солдата.

«Я помню их всех».

Это Маклауд слышала и в воспоминаниях Старка, и видела сейчас, и это было не совсем правдой.

Он помнил далеко, далеко не всех. Мозг, загадочно-гениальная машина, показывал ему лишь то, что считал по каким-то причинам важным и особенным. То, что для самого Солдата было ярким или необычным.

Запоминающимся.

Аврора не была уверена, что Джеймс захочет знать действительно всё.

А когда щекастый чувак, которого Ава видела в мыслях Тони, произнес код – он снова махнул Барнса и Зимнего местами. И по всему выходило, что если хочешь вернуть всё, так сказать, взад, нужно хорошенько приложить к их одной на двоих голове что-нибудь тяжёлое.