Читаем Сценарий для Незалежной полностью

Сценарий для Незалежной

— А скажи-ка нам, Парашин, по какому праву ты народ свой разорял? Можэт по европэйским законам ты их калэчил и убивал?

Молчание затянулось…

— Прэкратим эту беспалэзную дискуссию, — разочарованно протянул Владимир Путин, — сэстра Муркель, включи погромче радио, а ты, брат Ролланд, запри на засов двэр…

Петро рухнул на колени.

— Да вы что, братцы?! Не надо! Ну… ну… дайте мне хотя бы переодеться!

— Нэ бэспокойся, в Криму тэбя пэреодэнут!

— Нет, нет! Ангела, Франсуа, ну скажите хоть вы этому дикарю, вы же европейцы!

— Мы давно уже мусульмане! Я Абдулла, а она, — указал французский лидер на немецкого канцлера, — Гюльчатай! Мы кушаем барашка и с неверными теперь не общаемся, так что Аллах Акбар тебе, Шайтан (злой дух) Параша!

— Пиши протокол, „Батька“, — провозгласил российский президент.

— А чого писать-то? — возмутился секретарь собрания. — Одно слово „в расход“ и пошли жрать, наконец!

— Пиши, пиши! — настоял на своем Владимир Путин. — Документ „Минские соглашения“ останется в истории! — а затем провозгласил приговор: — Парашина Петра Алексеевича — преступника — признать виновным! Кто за? — оглядел он собравшихся и, увидев поднятые руки, продолжил: — И приговорить его к…».

— Аааааааааа!!!

— Чего орешь, как оглашенный?! — ткнула кулаком в бок жена, и Петро захлопнул рот.

«Господи… а вдруг сбудется?», — с ужасом подумал он и… пошел собираться в дорогу.

Тогда Петр Парашин еще не знал, чем закончится его президентство. Не знали своего будущего и другие представители преступной украинской власти. Они и подумать не могли, что когда-нибудь услышат: «Виновен! Виновен! Виновен!». Всё это будет позднее, а пока с нацистской властью сражаются две героические республики — ДНР и ЛНР Яростно отбивают атаки официального Киева и теряют своих товарищей-однополчан… И несмотря на положительные победные тенденции, Донбасс всё еще несет страшные невосполнимые людские потери…

Вчера она похоронила сына, которого вырыли из могилы на шахте, где он работал. Кто объяснит простой жительнице Донбасса, матери, за что убили ее единственного сына? «Слава богу, пришли наши ребята, и я нашла своего сына… Я увидела его по российскому каналу… показали 22 шахту и это захоронение. Я сразу увидела… почувствовала… там мальчик лежит, похожий на Никиту… у него футболка была, которую мы купили, я опознала его, это мой сын…». И тысячи таких страшных откровений! Когда палачи пришли к власти, они растерзали и уничтожили жизнь простых украинцев!

Дневник: «Август 2014 года. Скоро домой. В разгаре война на Донбассе! Я не понимаю, где правозащитные организации, ООН? У них на глазах осуществляется геноцид украинского народа, и все молчат! Нет… не молчат, а поливают грязью Россию! Ну сколько же можно? Никаких российских войск в Украине нет! Всё вранье! Ларчик открывается просто — это зависть! Но самое страшное, что зависть — это диагноз!».

На территориях, освобожденных армиями ДНР и ПНР, жители со слезами встречают освободителей и рассказывают им свои жуткие трагические истории. Столько горя и боли Лизе видеть прежде не приходилось!

Дневник: «Август 2014 года. Нет… не могу писать…».

Дневник: «Август 2014 года. Четыре дня назад похоронили нашего Антошку… Он спас от снайперской пули Изольду… Все эти дни плачем… Как такое могло произойти? Почему мы не смогли его защитить? Как мне больно… Прости нас, дорогой… Ты был настоящим другом…».

Дневник: «Август 2014 года. Плачу я, плачет Иза. Она призналась мне, что испытывала к Тошке чувства… а я сказала ей: „Он любил тебя…“. Ну почему всё так несправедливо?!».

Дневник: «Август 2014 года. Вот и пришла пора прощаться… отправили Изольду в Россию, но теперь будем встречаться как однополчане! Это и наша война тоже!».

— Лиза, я прошу тебя, не лезь, пожалуйста, куда не следует! Тут кругом полно наземных мин, так называемых «растяжек».

— Да я знаю, Наз! Но мне надо побывать в этом доме, мы быстренько… Густав, пошли, я первая…

Германия. Берлин. Клиника.

6 часов ожидания. Слезы и мольбы, мольбы и слезы. Усталый доктор. Немой вопрос и: «Жить будет!». Наконец, реанимация, и на кровати моя девочка. Я опустилась на стул рядом, взяла ее за худенькую ручку, погладила и вдруг услышала тихое: «Мама…».