Читаем Сценарий сериала. Как написать историю, достойную Нетфликса полностью

Стой, подожди! Я дам тебе денег. Я заплачу тебе! Сколько ты хочешь? Я заплачу!

Слышны сирены. За окнами мелькают огни.

ЭЛЛИОТ

Вот в этом ты ошибся, Рохит.

(пожимает плечами)

Мне плевать на деньги.

В кофейню врываются агенты ФБР, пока Эллиот проходит мимо них наружу, оставляя вокруг сломленного Рона хаос.

Посмотрев эту сцену тизера, мы узнали, чем Эллиот отличается от Робин Гуда. Его не волнуют деньги. (Традиционно персонажи типа Робин Гуда беспокоятся о деньгах, но не о себе.) Деньги его не волнуют, так же как слава, секс и власть. Он – персонаж, который ни к чему не привязан. Благодаря невероятным техническим навыкам (он должен быть из 1 % технических гениев страны) он может взламывать хакеров и всегда на шаг впереди всех остальных. Он может взломать шифр и манипулировать людьми, основываясь на том, что он узнал. У него четкое мнение о других людях; он немного похож на Холдена Колфилда из „Над пропастью во ржи“ Сэлинджера в том, что держит других на расстоянии и считает их глупцами.

Эллиот считает, что большинство людей фальшивы, материалистичны, жадны, эгоистичны – и полны дерьма. Он считает, что то, как мы представляем себя миру через социальные сети, наших персонажей в интернете и скромное хвастовство, – поверхностные взаимодействия и фальшь. Что жизненно важно в новом телевизионном контенте, так это подлинность. Это модное словечко, о котором до сих пор говорят во всех сетях, особенно в цифровых.

Одна из причин, по которой персонаж Эллиота так прекрасно работает, заключается в том, что, несмотря на мизантропические суждения обо всех, сам он старается вести подлинную жизнь. В шоу используется закадровый голос в тизере и позже, на сеансе у психотерапевта. Голос за кадром позволяет нам связаться с ним, предоставляя прямой доступ к его мозгу. Мозг Эллиота, кстати, блестящ, но он не может его отключить. Он постоянно думает, словно процессор с огромным количеством гигагерц, работающий сверхурочно. Из пилота мы узнаем, что его мозг так зудит, что киберхакерская деятельность его, как правило, только царапает. Он одиночка, никуда не вписывается и в конце концов загоняет себя в тупик. В пилоте мы узнаем, что он пристрастился к морфину, регулярно употребляет наркотики, занимается сексом с незнакомыми людьми, курит сигареты и страдает хронической бессонницей. Мы видим, что у него есть все эти пороки, и голос за кадром позволяет нам понять, как и почему они ему нужны. Мы видим его сильную уязвимость, когда он в конце дня оказывается у себя дома, сидит в позе эмбриона и рыдает.

Мы понимаем, что Эллиот испытывает сильную экзистенциальную боль. Единственный способ облегчить ее, потому что даже морфин не помогает, – это выйти и делать то, что он делает. Закадровый голос превращает его в персонажа, с которым мы общаемся, во многом так же, как голос за кадром в „Декстере“ позволяет нам напрямую проникнуть во внутренние мысли Декстера, его боль и борьбу, которые помогают нам сопереживать серийному убийце! Точно так же прямое обращение – разрушение четвертой стены – помогает нам установить связь с персонажами в „Американской семейке“. Главные герои „Американской семейки“ совершенно отличны от Декстера – небезупречного персонажа с темными, манипулятивными желаниями, но голос за кадром и прямое обращение заставляют нас чувствовать, что они все доверяют нам. Как упоминалось в главе 2, в опережающем свое время сериале Fox „Профит“ применялся тот же прием.

Эллиот Олдерсон всегда говорит нам правду или свою версию правды. Даже если правда неудобна и уводит его в темные безлюдные переулки, он искренен, и в основе его убеждений лежит идеализм. Мы общаемся с ним, потому что он аутсайдер, который на самом деле никуда не вписывается. Все мы так или иначе чувствуем это – вот почему мы постоянно смотрим телевизор и находимся в социальных сетях. Мы хотим присоединиться. Мы хотим участвовать в сюжетной линии. Но, по иронии судьбы, телевидение и просмотр фильмов, как правило, занятия для уединения. Чем больше мы вовлечены в социальные сети, играем в видеоигры и просматриваем телевизор, тем больше мы обнаруживаем, что живем на островах технологий и цифрового контента. Он изолирует нас. Иронично, что ощущение изоляции универсально, особенно сейчас. Когда речь идет о желании связи и подлинности, мы все иногда чувствуем себя посторонними.

Культовые персонажи темные лошадки, подобные Эллиоту, интересны отчасти из-за парадокса. Он всегда все держит под контролем, он самый умный человек в комнате и невероятно хитер, но в то же время он удивительно хрупок, сломлен, ранен и сбит с толку этой изоляцией и тем, как работает остальной мир. Он сам – „темная лошадка“ в мире вокруг, потому что он в конечном счете чужак. В то же время его отличает следующее:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир
Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир

Масштабный всплеск зрительского интереса к Шерлоку Холмсу и шерлокианским персонажам, таким, как доктор Хаус из одноименного телешоу, – любопытная примета нынешней эпохи. Почему Шерлок стал «героем нашего времени»? Какое развитие этот образ получил в сериалах? Почему Хаус хромает, а у мистера Спока нет чувства юмора? Почему Ганнибал – каннибал, Кэрри Мэтисон безумна, а Вилланель и Ева одержимы друг другом? Что мешает Малдеру жениться на Скалли? Что заставляет Доктора вечно скитаться между мирами? Кто такая Эвр Холмс, и при чем тут Мэри Шелли, Вольтер и блаженный Августин? В этой книге мы исследуем, как устроены современные шерлокианские теленарративы и порожденная ими фанатская культура, а также прибегаем к помощи психоанализа и «укладываем на кушетку» не только Шерлока, но и влюбленных в него зрителей.

Анастасия Ивановна Архипова , Екатерина С. Неклюдова

Кино
Формулы страха. Введение в историю и теорию фильма ужасов
Формулы страха. Введение в историю и теорию фильма ужасов

Киновед Дмитрий Комм на протяжении многих лет читает курс, посвященный фильму ужасов, на факультете свободных искусств и наук Санкт-Петербургского государственного университета. В своей книге, основанной на материалах этого курса и цикле статей в журнале «Искусство кино», он знакомит читателя с традициями фильма ужасов и триллера, многообразием школ и направлений на разных континентах и в различных социокультурных условиях, а также с творчеством наиболее значимых режиссеров, создававших каноны хоррора: Альфреда Хичкока, Роджера Кормана, Марио Бавы, Дарио Ардженто, Брайана Де Пальмы и других. Книга может быть рекомендована студентам гуманитарных вузов, а также широкому кругу любителей кино.

Дмитрий Евгеньевич Комм , Дмитрий Комм

Кино / Прочее / Учебники / Образование и наука