Сценарии судьбы Тонечки Морозовой

Смутная мысль о том, что никакой истерики у нее уж точно нет и в помине, а кричит и рыдает она потому, что так предписывает «бог из машины», правила, согласно которым юная и одаренная девушка непременно должна то и дело ссориться со старыми и косными предками, вдруг так поразила ее, что она замолчала на полуслове.

…Как же так? Почему даже в такой момент она все делает… «по правилам», «как положено»?.. Кем и когда «положено»? И если «положено», значит, бабка права, и она, Настя Морозова, никакая не свободная личность, а раб?..

– Мы ничего от тебя не скрывали специально, – проговорила Марина Тимофеевна, разглаживая невидимые складки на скатерти. – Ты не слишком интересуешься нашей жизнью, и мы решили, что поговорим, когда тебе захочется. Мне очень грустно, что ты узнала случайно и против своей воли.

– Против воли, – повторила Настя и боком села на стул.

Наступила тишина. Слышно было, как тикают часы, посапывает батарея, как воробьи возятся в кустах сирени под окном.

– Подумайте, девочки, – вдруг серьезно попросила бабка. – Просто подумайте о жизни. Это так важно – время от времени думать собственной головой, а не интернетом!..

Джессика стрельнула в нее взглядом и вновь опустила глаза, как будто спряталась.

– Кроме того, нужно подать заявление о краже, – продолжала бабка словно ранее начатый разговор. – Поехать в отделение и подать.

– Все равно ничего не найдут, – глядя в пол, пробормотала Джессика.

– Не найдут, – согласилась Марина Тимофеевна. – Но ведь пропали документы! Их придется восстанавливать, для этого потребуется справка. Без заявления никакую справку никто не даст. Настя, у тебя есть телефон вчерашнего мальчика, Дани?..

– Есть, – очнувшись, сказала Настя и насторожилась. – Зачем он тебе?..

– Мне он не нужен, – успокоила Марина Тимофеевна. – Позвони ему и спроси, разыскал ли его папа родителей нашей гостьи. Если нет, дадим телеграмму.

– Кому? – встрепенулась гостья.

– Твоим родственникам. Адрес ты помнишь?.. Или он тоже записан в телефоне?

Тут Марине Тимофеевне показалось, что Джессика решительно не хочет, чтобы ее родственники нашлись. И телеграммы никакой не хочет! В чем дело?..

В Настиной голове в одну секунду созрел прекрасный план – раз бабка отпускает их в город, они поедут, быстренько накатают заявление, вызовут Даню и…

На этом план обрывался. Собственно, это был план по вызову Данилы Липницкого.

Собрались они в два счета, бабка выдала им субсидию – не бог весть что, но на чашку кофе в приличном месте хватит, а если Даня приедет, он за них и заплатит, а что, у него папаша богатый, – и отправились.

Едва выйдя за калитку, Настя позвонила Дане, они договорились встретиться в центре. Джессика, вырвавшись на свободу, тараторила без умолку.

– Слушай, твой отец прям в книжках писал, да? Ну, круть! А мой ничего никогда не писал, он вообще писать не умеет, по-моему!.. Слушай, а ты во все институты провалилась, да? Я во все! В одном в прошлом году на второй тур пропустили, а потом все равно срезали. Говорят, берут только блатных! Правда это, не знаешь?.. Ты в кружок ходила? Я ходила! Мы там одно представление делали, зашибись! Видала фильм «Обыкновенное чудо»? Старый, но прикольный! Вот мы постановку по фильму делали!

– Почему по фильму, – не поняла Настя, – а не по пьесе?

– Да я ж говорю же ж!.. Это фильм такой, а не пьеса! А чего, ты пьесу такую видела?

Настя вдруг почувствовала себя бабушкой Мариной Тимофеевной – старой и умной.

– Да это Шварц написал! Драматург! Пьесу «Обыкновенное чудо»! А по ней фильм сняли!

Джессика страшно удивилась:

– Вона как! А нам не говорили! Нам сказали, фильм посмотреть. Я посмотрела и прям заболела, знаешь? Прям заболелая! Такие там люди! А один, Медведя играет, – красавец, жуть берет! Просто вот жуть!.. И я, такая, ночью лежу и думаю, думаю! И как будто я там, внутри, и он меня любит. Ты так на кого-нибудь думала?

Настя так думала сто раз, но отчего-то решила не признаваться. В электричке было пусто – утреннее столпотворение уже миновало, до вечернего далеко. Ей хотелось подумать – может, не о жизни, как велела бабка, но о чем-то таком, трудноопределимом. Джессике хотелось поговорить, и она все болтала.

– Я ему хотела в Инстаграм написать, а оказалось, что он помер давно, а я-то не догадалась, фильм старье!.. Но все так натурально, как будто вот про меня снято и про нашу с ним любовь. Я тогда так плакала, жуть просто. Даже в кружок не ходила, потом оттуда к матери пришли, спрашивают, чего это ваша девочка не ходит, художественная руководительница пришла, а мать, такая, говорит, не знаю, чего там у вас, только моя все время плачет!.. Слушай, а это твой парень, да? Ну, вчерашний? Слушай, он крутышка, да? Охранник у него!

– У его отца охранник.