Сценарист

– Ты мне скажи. Ты ведь ее последний видел. Сегодня утром.

Вспыхнуло лицо. Что он должен сказать?

Валентин все знает.

– Глеб, посмотри на меня.

Глеб поднял глаза и посмотрел на Валентина.

– Ты же с ней трахаешься. Я все знаю.

Все. Это конец.

– Я не… я могу объяснить.

Не то, не то!

– Вас ввели в заблуждение.

Тоже не то.

– Да ну? Не может быть. Разве ты не трахал ее сегодня утром в отеле «Имбирь» в номере шесть?

Отпираться бессмысленно. Он все знает. А если так – он погиб. Сделки не будет. Он должен срочно что-то придумать. Выкрутиться. Отвести от себя…

– Я не виноват. Она…

– Сама на тебя запрыгнула? Хочешь сказать, что моя жена – шлюха? Она сама тебя трахнула?

По сути, так оно и было. Если сука не захочет, кобель не вскочит. Она подавала ему невербальные сигналы. Она заводила его, смотрела на него, она провела в лифте рукой по его ноге. Это ему не приснилось. Она первая его поцеловала. Она затащила его в машину.

– Нет, но… это получилось…

Само собой? Случайно? Споткнулась и упала влагалищем на его член? Тоже не годится.

Нужно исправить ситуацию, и сделать это немедленно. Только не молчать. Нельзя молчать. Когда он молчит, он признаёт себя виновным.

Глеб заговорил быстро и горячо:

– Валентин, у нас с вами серьезное дело. Наш бизнес. Мы с вами деловые люди. Эта сделка готовилась несколько месяцев. Я признаю, что я повел себя неправильно. Некорректно. И я это искуплю. Я буду вам должен. Рано или поздно я найду способ возместить вам нанесенный ущерб. Но сейчас нам нужно отложить это в сторону и сосредоточиться…

– Ты кидала, Глеб. Мне противно тебя слушать.

Взгляд Валентина был прозрачным и чистым.

– Ты трахнул мою жену, а этим договором ты пытаешься трахнуть меня.

Валентин покачал головой.

– Не получится. Ты думаешь, что это ты хищник, а это не так. Ты думал, ты схватил меня за горло, а это мой мизинец. И мне сейчас достаточно шевельнуть этим мизинцем, чтобы размазать тебя по стене.

Валентин одним движением смахнул документы на пол. Тут же, как по команде, открылась дверь, вошла девушка и положила на стол распечатанный договор. Другой.

– Вот договор, который ты сейчас подпишешь.

Глеб замотал головой:

– Нет.

Это ловушка. Одного взгляда на бумаги ему было достаточно, чтобы понять, что ему предлагается. Это был не договор, а приговор.

– Я не буду это подписывать.

– Будешь.

– Я ухожу.

Но он не двинулся с места. Он никуда не уходит. Его просто не выпустят.

– Ты никуда не уходишь. Ты останешься здесь, пока не подпишешь договор.

– Вы не понимаете. Меня убьют, если я это подпишу.

– Как ты думаешь, что с тобой произойдет, если ты это не подпишешь?

Его убьют прямо здесь, в этом кабинете. На глазах у этой девушки. Скольких здесь уже убили? Или его отвезут куда-нибудь в подвал и будут там держать и пытать до тех пор, пока он не подпишет.

– Вы не сможете. Вам за это… вас за это накажут.

– Когда я покажу твоему боссу видео из гостиницы, он еще извиняться передо мной будет.

– Вы все равно не сможете пустить в ход этот договор. Они выкинут меня, объявят сумасшедшим. А потом будут судиться с вами. Они расторгнут этот договор.

– Я рискну.

Глеб закрыл глаза. Вся его прошлая жизнь только что рухнула в пылающую бездну. Остался крошечный островок, на котором стоял он – стоял, балансируя на одной ноге. Кто-то должен протянуть ему руку, чтобы вытащить его.

– Помогите мне.

– Интересно, почему я должен тебе помогать?

– Я буду вам служить верой и правдой.

Как это глупо звучит.

Молчание тянулось бесконечно.

– Хорошо. Я тебе помогу.

Как ему хочется в это верить!

– Спрячьте меня. Я буду работать на вас.

– Мы это обсудим. Да, ты прав. В Москве тебе оставаться нельзя. Мы тебя отправим куда-нибудь на пару месяцев. А потом, когда шум уляжется, ты вернешься и будешь работать на меня.

Валентин выдержал паузу.

– Только одно условие.

– Я согласен.

– Ты больше близко не подойдешь к Аделаиде.

– Я согласен.

Вот теперь Глеб поверил. Потому что ему хотелось поверить.

– Подписывай.

Глеб взял ручку и подписал договор.

10:47

Это было маленькое кафе в Камергерском переулке. Крохотная комната, два окна и несколько круглых столиков, за которыми сидели несколько молодых людей. Ася и ее собеседник заняли столик в углу. На столике стояла заказанная им для нее чашка кофе, к которой она не притронулась. Она смотрела на этот кофе, не решаясь взглянуть на своего собеседника. Время от времени она приподнимала голову и глядела на его аккуратную седую бородку. Но так, чтобы посмотреть в глаза – нет, этого она не могла.

– Значит, говоришь, опыта работы у тебя нет?

– Нет.

– А образование? Ах да, ты же говорила, филфак. Родители?

– Я живу с бабушкой.

– Парень есть?

– Нет.

– С молодыми девушками есть такая засада. Берешь их на работу, а они норовят забеременеть и выйти в декрет. Сразу хочу предупредить – у нас этот номер не пройдет. По трудовой мы не оформляем. Если залетишь – сразу выгоню.

– Я понимаю.

Мирон злился.