Читаем Сцены для Лены полностью

Инна.  Иди на лестницу - я сейчас.

Дима.  Я на лестнице стою - а ты с этим? Ты же говорила, с этим больше не будешь. (Сергею.) Не будет она больше с тобой! Понял или нет? Или снова морду набить?

Елена.  Сережа, он тебя трогал?

Дима.  Трогал и еще трону! Больше чтоб к нам с Иннкой не лез! Я на лестнице стою - а это оказалась его квартира! Иннка, идем со мной!

Елена (Диме).  Гад какой!

Инна.  Дима, я сейчас. Пять минут. Подожди еще немного. Я потом тебе объясню.

Дима.  Я отсюда без тебя - ни ногой.

Вадим (Диме).  Послушайте, уйдите и не мешайте. Нам не до вас. У нас серьезный разговор с сыном.

Дима.  Вы за лоха меня держите, что ли? Инну мою заманили, а я на шухере там?! Инна, сравни меня и его! Он же просто - мыльный пузырь!

Инна.  Дима, ты не бойся, иди.

Сергей. Дима, нечего кипятиться, я ухожу в монастырь.

Дима.  Этот - в монастырь? Что за лажа?

Сергей. Мой выбор - монастырская жизнь.

Дима.  В монастырь? Правую щеку подставишь, если по левой врежу? В монастырь? А сам тихой сапой - Инну мою?! И лапшу ей на уши, да?! (Дал Сергею пощечину.)

Инна.  Димка, ты сдурел!

Вадим.  Ах! ты, щенок! (Ударил Диму в отместку).

Елена.  Вот козел! Козел! (Пинает Диму.  Шлепанцы у нее улетели. Она пинает так, босыми ногами.)

Вадим.  Щенок! (Сильно бьет Диму).

Елена.  Козел! Козел! Свинья! (Пинает Диму).

Инна.  Прекратите! С ума сошли?!

Дима.  Не дерусь я со стариками!

Инна.  Хватит! Пожалейте его! Мы уходим! Дима, поднимайся, идем со мной!

Елена.  Стой, Инна, стой!

Инна.  Да идите вы на хер!

Инна и Дима уходят.

Сергей.  Мама, вы озверели.

Вадим.  Верю, Сережа, верю. Если ты уйдешь в монастырь - скоро мы друг друга начнем душить. Можешь там молиться за нас.

Сергей.  Ладно, я от вас не уйду. (Ушел, закрылся в "детскую" комнату).

Пауза.

Елена.  Это что такое?

Вадим.  Кровища.

Елена.  Все обои в брызгах.  Нужно делать ремонт.

Вадим.  Мебель выкинем.

Елена.  Мебель зачем?

Вадим.  Или хотя бы кресло.  Больше не могу его видеть...

Занавес.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман
Чудодей
Чудодей

В романе в хронологической последовательности изложена непростая история жизни, история становления характера и идейно-политического мировоззрения главного героя Станислауса Бюднера, образ которого имеет выразительное автобиографическое звучание.В первом томе, события которого разворачиваются в период с 1909 по 1943 г., автор знакомит читателя с главным героем, сыном безземельного крестьянина Станислаусом Бюднером, которого земляки за его удивительный дар наблюдательности называли чудодеем. Биография Станислауса типична для обычного немца тех лет. В поисках смысла жизни он сменяет много профессий, принимает участие в войне, но социальные и политические лозунги фашистской Германии приводят его к разочарованию в ценностях, которые ему пытается навязать государство. В 1943 г. он дезертирует из фашистской армии и скрывается в одном из греческих монастырей.Во втором томе романа жизни героя прослеживается с 1946 по 1949 г., когда Станислаус старается найти свое место в мире тех социальных, экономических и политических изменений, которые переживала Германия в первые послевоенные годы. Постепенно герой склоняется к ценностям социалистической идеологии, сближается с рабочим классом, параллельно подвергает испытанию свои силы в литературе.В третьем томе, события которого охватывают первую половину 50-х годов, Станислаус обрисован как зрелый писатель, обогащенный непростым опытом жизни и признанный у себя на родине.Приведенный здесь перевод первого тома публиковался по частям в сборниках Е. Вильмонт из серии «Былое и дуры».

Екатерина Николаевна Вильмонт , Эрвин Штриттматтер

Проза / Классическая проза