Сцены из провинциальной жизни

На бумажке, приколотой к двери, он значится под номером два и должен предстать вторым перед комиссией. Когда вызывают номер один, тот спокойно поднимается. Выколачивает трубку, укладывает ее в футляр и проходит в дверь. Через двадцать минут снова появляется — с непроницаемым выражением лица.

Его очередь. Он входит, и ему жестом указывают на стул в конце длинного стола. На другом конце сидят члены комиссии — пять человек, все мужчины. Поскольку окна открыты, а внизу улица, где непрерывно проезжают автомобили, ему приходится напрягаться, чтобы расслышать их, и повышать голос, чтобы его услышали.

Несколько вежливых ложных выпадов, затем первый удар: если бы он получил место, каких авторов ему бы особенно хотелось изучать со студентами?

— Я могу много чего изучать, — отвечает он. — Я не узкий специалист. Я считаю себя специалистом широкого профиля.

Этот ответ, по крайней мере, удобен для обороны. Маленькое отделение в маленьком университете, вероятно, будет счастливо заполучить мастера на все руки. Но, судя по последовавшему молчанию, он ответил не так. Он понял вопрос слишком буквально. Это всегда было его недостатком: воспринимать вопросы слишком буквально и отвечать слишком кратко. Этим людям не нужны были краткие ответы. Они хотели чего-то более неспешного, более пространного, что позволило бы им понять, что за человек перед ними, каким младшим коллегой он станет, впишется ли в провинциальный университет, который прилагает все силы, чтобы держать марку в трудные времена, чтобы поддерживать огонь цивилизации. В Америке, где всерьез принимают охоту за должностями, такие люди, как он, которые не умеют угадать, что стоит за вопросом, не умеют говорить закругленными периодами, не умеют произвести впечатление, — короче говоря, те, кому не хватает ловкости, — посещают курсы, где их учат смотреть прямо в глаза тому, кто проводит собеседование, улыбаться, отвечать на вопросы развернуто и с самым искренним видом. Показать товар лицом — так это называют в Америке, без всякой иронии.

Каких авторов он бы предпочел разбирать? Какими исследованиями занят в настоящее время? Готов ли вести семинары по среднеанглийскому? Его ответы звучат все более неубедительно. По правде говоря, он не особенно стремится получить эту должность, потому что в глубине души знает, что не создан быть преподавателем. Ему не хватает темперамента. Не хватает пыла.