Сцинка

— Отчего бы не купить? — Иеремия внимательно осмотрел любовника Лавинии. — Где такого взяла?

— Мадам Делавинь продаёт своих работничков.

— Так это её? — удивился Рёма. — Не ближний свет.

— Да брось… День ходу.

— В Крансвене есть невольничий рынок.

— Рёма… — Алиша подошла поближе, — слышал про новый дом Мадам?

— Что-то слышал, — надсмотрщик Иеремия неопределённо повёл плечами. — Так она, что же, бережёт имя и потихоньку сбывает своих рабов?

— Не раб я… — подал голос Ксандро. Сцинка было дёрнулась поддать, но надсмотрщик её опередил. Кулаком ударил любовника Лавинии в живот. Тот свернулся, упал на землю.

— Не надо мешать господам разговаривать, — Иеремия поставил на Ксандро ногу. — Три золотых, Сцинка. В честь дружбы.

Алиша покачала головой.

— Пять.

— Да за что тут отдавать пять, Сцинка?

— Упитан, здоров. Дольше протянет на вашей кормёжке, — Алиша посмотрела вдаль, на уходящую в пустыню вереницу груженых повозок. Вместе с животными были запряжены и люди. — Рабы у тебя дохнут, как мухи. А новых брать особо неоткуда.

— Пять так пять, Сцинка. Только… — Рёма подошёл ближе, наклонился. — Если тебе, Сцинка, вдруг закажут твоего покорного слугу, — он легонько коснулся своей груди пальцами, — обещай подумать, прежде чем браться.

— Подумать могу, — Сцинка кивнула, — но обещать не буду.

— Обещание подумать уже много, Сцинка, — Иеремия растянул сухие губы в улыбке.

— Так а что Лавиния, как она?

— Говоришь же, что что-то слышал, — усмехнулась Алиша.

— Так правда про Смотрителя? — Рёма, показалось, удивился. — А такая славная была женщина.

— Она пока жива, Рёма.

— Жива, да не про нашу честь.

— Какая уж честь.

— Сцинка, — Иеремия подозвал людей, кивком указал на всё ещё лежавшего на земле Ксандро, — а правда, что ты училась мастерству у той самой Пустынной Розы?

Ксандро подхватили под руки, поволокли от них прочь. Он что-то прошипел Сцинке. Его пнули. Алиша не обращала внимания, она следила за тем, как Рёма, спрашивая про Мадам Аду, отсчитывает пять золотых.

— У той самой? — Алиша решила поломать комедию.

— Ну да, у той самой. У известной куртизанки.

— Ты про Мадам Розу?

Мадам Роза, Адениум, а в их доме, куда ребёнком определили Сцинку — Мадам Ада, или старуха Ада, хотя она в то время была ещё очень молодой женщиной. Молодой и красивой. А устроил Сцинку к ней…

— Про неё, Сцинка, про неё.

— Ну, допустим.

— Так ты, значит, знаешь все эти её штучки?

— Какие штучки?

— Приёмчики все эти… Да брось, ты же понимаешь, — Иеремия подошёл ближе. — Женщин здесь нет. Так зачем пропадать мастерству, если можно заработать?

— Рёма, — Сцинка, как умела, улыбнулась, в свою очередь подойдя совсем вплотную, — а кто же недавно говорил про дружбу? Зачем же ты предлагаешь мне деньги, когда я, — она подняла голову, — когда мы с тобой можем и… только вот — она похлопала надсмотрщика по груди. — Мне нужно возвращаться назад. Ждут дела.

— Кого-то нужно убить? — попробовал рассмеяться Иеремия.

— Всегда кого-то нужно… — Сцинка отстранилась, сухо улыбнулась ещё раз, наклонив голову. Внимательно рассмотрела надсмотрщика Рёму.

— Какой у тебя странный взгляд, Сцинка.

— Так… вспоминаю один приёмчик.

Сцинка не стала уточнять, что в доме мадам Ады, она, в основном, забивала скот. И некоторыми приёмчиками пользуется до сих пор.

— Ну, может быть, если ты вдруг забредёшь сюда снова. И не будешь спешить…

— Может быть, — неопределённо махнула Сцинка, уже уходя. — Может быть.

3.6 Встреча

Теперь необходимо было скрыться с глаз, делая вид, что она уходит обратно. На тропу в Крансвен. Только как ей встретиться с тем, кто ей нужен? Смотритель ничего конкретного не сказал. Сцинка решила, что её саму здесь найдут. Она даже думала, что посредником в этом деле может быть и сам Иеремия. Но он, очевидно, ничего не знал.

Так она дошла почти до границы разбитого на развале лагеря, как вдруг её кто-то окликнул.

— Сюда, госпожа Сцинка, пожалуйста, следуйте за мной!

Она юркнула в тень повозки. Где приняла из рук посыльного широкий плащ. Тут же с головой им укрылась и последовала за своим провожатым.

Они шли быстро, по камням, удаляясь от стоянки лагеря. Каменоломни зияли дырами по правую руку. Сцинка чувствовала нестерпимый чёс. Кожа под одеждой горела. “Что за проклятое место? Как они здесь ещё не поумирали все разом?” — носилось в её голове.

— Сюда, госпожа! — посыльный раздвинул перед ней полог большого шатра, поставленного в тени отвесного склона. Сцинка зашла. Руку она придерживала за пазухой, сжимая нож. В шатре никого не было. Или так показалось на первый взгляд. Сцинка почувствовала чьё-то присутствие спиной, уже хотела обернуться. Но… голос её остановил.

— Ну, здравствуй, Алиша. Сколько лет…

Сцинка замерла. Она не ожидала. Действительно, этот голос она не слышала, пожалуй, с самого детства. Но его звучание она никогда не забудет.

— Много лет. Очень много лет… — она медленно повернулась, изучая силуэт, скрывающийся в тени, — здравствуй, Рон.

Глава 4. Прошлое