Сципион Африканский

Это был человек необыкновенных душевных и телесных сил. «Он был высок и могуч до старости», — говорит Аппиан ( Арр. Lyb., 106). Он обладал несокрушимым здоровьем. Полибий впервые увидел царя нумидийцев, когда тому было уже за девяносто. Масинисса поразил его. Он мог целый день неподвижно стоять на ногах под палящим солнцем и мог сутки проскакать на коне. Умирая, он оставил четырехлетнего сына. Это особенно потрясло Полибия ( Polyb., XXXVII, 10). Ум его нимало не притупился от старости. До конца дней своих Масинисса выигрывал битвы и вел тонкую внешнюю политику. Он без труда припоминал малейшие подробности прошлого, и можно поверить Цицерону, что он помнил не только все подвиги Сципиона, но и каждое его слово ( Cic. De re publ., VI, 10).

Таков был этот человек в девяносто лет. Тогда же он был в расцвете сил. Его ловкость, коварство, отвага и стремительность ужасали карфагенян и превращали его в их глазах в какого-то вездесущего демона. Вот как они столкнулись с Масиниссой. У номадов в Ливии было много царьков, говорит Аппиан, но Сифакс стоял над всеми и пользовался у других необычайным почетом ( Арр. Lyb., 36). Масинисса же был сыном Галы, царька племени массилиев. Когда Сифакс заключил союз со Сципионами, отцом и дядей теперешнего военачальника, карфагеняне, постоянно пользовавшиеся раздорами своих беспокойных соседей-вассалов, поспешили поссорить с ним Галу. Юный неукротимый Масинисса рад был случаю напасть на Сифакса. В душе его жила честолюбивая мечта уничтожить всех своих соседей и одному стать владыкой Нумидии. Он изгнал Сифакса из его страны, и тот бежал в Испанию. Но Масинисса настиг его и здесь. Сифакс запросил у карфагенян мира. Царю разрешили вернуться в его царство, но Масинисса остался в Испании и стал служить под знаменами пунийцев. Именно он погубил отца и дядю Сципиона и вообще был неоценим для карфагенян.

В это время в Иберию прибыл новый полководец — Публий Корнелий Сципион. Масинисса имел все основания полагать, что он явился мстить в первую очередь именно ему. И сразу судьба дала в его руки оружие — в плен попал юный племянник Масиниссы Массива. Нумидиец, естественно, думал, что Сципион расправится с ним с изысканной жестокостью и тем отплатит за все то зло, которое Масинисса причинил римлянам. Так делали все люди, с которыми до сей поры имел дело сын Галы. Но вместо того Сципион обласкал мальчика, осыпал дарами и отпустил к дяде. Это поразило Масиниссу. Но он не подал и виду и продолжал служить верой и правдой своим владыкам. Когда же Сципион нанес карфагенянам сокрушительный удар под Илипой и враги рассеялись кто куда, Масинисса вместе с Магоном Баркидом бежал в Гадес. Он понял, что настало время осуществить свой заветный план. Он объявил Магону, что у него нет больше сил жить в четырех стенах и кони его тоскуют по воле. Брат Ганнибала поверил коварному нумидийцу и отпустил его «погулять». А тот сейчас же дал знать Сципиону, что хочет его увидеть, только непременно лично. И вот в глухом уединенном месте они встретились.

Надо полагать, что Масинисса выглядел так, как другие представители его племени. По словам Страбона, они заплетают волосы в очень сложные и затейливые прически, до блеска начищают зубы и надевают массу золотых украшений. Вместо плаща они накидывают на плечи шкуры львов или леопардов, вместо щитов носят выделанную слоновую кожу ( Strab., XVII, 3 , 7). Публий предстал перед ним в одежде простого римского воина без единого украшения. Длинные волосы падали до плеч. Романтические приключения Сципиона уже давно волновали душу Масиниссы, и он мечтал его увидеть. «Нумидиец и раньше, слушая о подвигах Сципиона, изумлялся ему; он создал в душе своей его образ, прекрасный и величественный; но при виде его он почувствовал почтение еще большее… Нумидиец был сначала ошеломлен, а затем стал благодарить за своего племянника, говоря, что… он хочет служить Сципиону и… если римляне пошлют Сципиона военачальником в Африку, он надеется, что Карфагену скоро придет конец» ( Liv., XXVIII, 35). Он прибавил, что здесь, в Иберии, он Публию бесполезен, но в Африке будет ему верным другом. И они протянули друг другу руки. Но договор они держали в тайне. Масинисса как ни в чем не бывало вернулся к Магону в Гадес.