Сципион Африканский

Масинисса и Лелий еще немного задержались в Цирте, а пленного царя отправили к Публию. Сципион в то время был в своем лагере на берегу моря. Солдаты, услыхав о победе, высыпали из палаток. Увидав перед собой связанного царя, они пришли в восторг и устроили нечто вроде маленького триумфа. Они водили его по улочкам и перечисляли народы, которые раньше были под его властью. Но тут из палатки вышел Публий и велел им немедленно остановиться. Он приказал тотчас же развязать царя, взял его за руку и ввел в свою палатку. Его взгляд не выражал радости, напротив, он казался печальным. Он вспомнил, как некогда Сифакс, гордый и счастливый, принимал его как гостя в своем доме. А теперь ливиец стоял перед ним понурый, раздавленный, потерявший все — и Сципион проникся к нему жалостью. Отныне Публий обращался с ним не как с пленником, но как с гостем. Сифакс не только не был связан, но ходил повсюду, имел приличествующую его сану свиту и, по словам античных авторов, был у Сципиона в таком же почете, как Крез у Кира ( Diod., XXVII, 6, 1–2; Арр. Lyb., 116; Liv., XXIX, 24) [84]. ^{35}

Когда они остались одни, Сципион сказал с горьким чувством:

— Какой демон затмил твой разум? Ведь ты был моим другом и сам убеждал меня приехать в Африку, а теперь солгал перед богами, именем которых мне клялся!

— То Софонисба, дочь Газдрубала, которую полюбил я на свою погибель, — отвечал пленный царь. ^{36}Его утешает только одно, мрачно прибавил Сифакс, эта женщина вошла теперь в дом Масиниссы, его злейшего врага. Она сведет и его с ума, сделает врагом римлян, и он погибнет, как погиб Сифакс ( Арр. Lyb., 114–115;ср.: Liv. ibid.; Diod., XXVII, 6).

Обеспокоили ли Сципиона эти зловещие пророчества, возмутила ли его наглость Масиниссы, который женился на супруге Сифакса ( Liv., XXX, 14), только он решил положить конец этой истории.

Тем временем из Цирты вернулись Лелий с Масиниссой. Нумидиец пребывал между страхом и надеждой и робко заглядывал в глаза Сципиона. Но прочесть в них ничего не смог. Римский военачальник созвал всех солдат на собрание и при всех осыпал Лелия и особенно Масиниссу самыми лестными похвалами, до небес превознося их доблесть и военное искусство. О прекрасной дочери Газдрубала не было сказано ни слова. Масинисса приободрился. Но когда все разошлись, Публий взял Масиниссу за руку и сказал, что ему необходимо поговорить с ним наедине. О чем они говорили, нам неизвестно, но совершенно ясно, что Публий настаивал на том, чтобы нумидиец возвратил Софонисбу. Масинисса плакал навзрыд и попросил разрешения подумать. Это Публий ему разрешил.

Масинисса пошел в свою палатку и начал «думать», то есть принялся жалобно стонать и вопить. Конечно, он надеялся разжалобить Сципиона. Но тот уже принял решение и выдержал характер. Наконец нумидиец издал душераздирающий вопль и позвал верного раба. Он дал ему чашу с ядом и велел передать Софонисбе. Другие говорят, что Масинисса сам сел в седло, поскакал к Софонисбе и заставил ее выпить яд. Так погибла дочь Газдрубала [85]. ^{37}

Узнав обо всем происшедшем, Сципион был потрясен и больше всего испугался за Масиниссу. Он боялся, чтобы нумидиец не наложил на себя руки от горя. Он отвел Масиниссу к себе и утешал. Весь день нумидиец не выходил из его палатки. На другой день Сципион снова созвал все войско, снова до небес превознес подвиги Масиниссы, назвал его царем всей Ливии и надел на голову золотой венок. И Масинисса, прибавляют античные авторы, утешился. [86]

МИР. НАРУШЕНИЕ КЛЯТВ. ПРИЕЗД ГАННИБАЛА

Великого царства Сифакса более не существовало. Сам царь пленником жил в лагере Сципиона. Армия карфагенян была уничтожена. Важнейшие города были в руках врагов. Помощи ждать было неоткуда. В таких тяжких обстоятельствах карфагеняне отбросили всякую гордость и отправили послов к Публию просить мира. Послы простерлись перед римским военачальником в прах, ползали у его ног и целовали его сандалии. Потом они поднялись и поносили себя самым ужасным образом. Сципион был поражен этим восточным способом изъявления чувств, [87]но само прибытие карфагенян не было для него неожиданностью. Он считал войну законченной. Карфагеняне потеряли все. Разрушать же их город и уничтожать жителей он не собирался. Поэтому он с охотой заключил мир на следующих условиях.

Карфагеняне немедленно отзывают Ганнибала и все свои войска из Италии.

Они отказываются от притязаний на Испанию и все острова между Африкой и Италией.

Они выдают римлянам весь свой военный флот, кроме двадцати кораблей.

Они выдают всех пленных и перебежчиков.

Римскому войску они выдают 500 тысяч модиев пшеницы и 300 тысяч модиев ячменя.

Они уплачивают римлянам контрибуцию в размере тысячи талантов и выдают заложников ( Polyb., XV, 8 , 7; Liv., XXX, 16).