Сципион Африканский. Победитель Ганнибала

Рассудив, что чем медлительнее действует противник, тем активнее надо действовать ему, он послал Масиниссу вперед с кавалерией, поручив ему подъехать к воротам города и выманить врагов на бой, а когда все их силы вытянутся из города и полностью ввяжутся в атаку, начать постепенный отход. Сам Сципион выждал достаточно времени, чтобы Масинисса с передовым отрядом смог выманить врага, а затем двинулся вперед с римской кавалерией, «оставаясь невидимым под прикрытием холма». Он занял позицию близ так называемой башни Агафокла, на северном склоне седловины между двумя грядами холмов.

Масинисса, следуя плану Сципиона, чередовал атаки с отходами. Сперва он выманил маленькие отряды застрельщиков, затем контратаковал их так, что Ганнону пришлось прийти им на помощь, заманил их снова, симулируя отступление, и повторил всю процедуру. Наконец Ганнон, разозленный этими тактическими трюками – столь типичными впоследствии для парфян и монголов, – устремился вперед с главными силами, перед которыми Масинисса медленно отступал, заманивая карфагенян на путь вдоль южного склона гряды к той седловине, где пряталась римская кавалерия. Передовой отряд в тысячу человек был окружен и перебит, а из остальных еще две тысячи были убиты или взяты в плен в ожесточенном преследовании.

Сципион увенчал этот успех семидневным рейдом по округе, очистив ее от скота и запасов продовольствия и создав обширную опустошенную зону в качестве барьера против атаки. Обеспечив себе безопасность снабжения и обороны, он сосредоточил силы на осаде Утики, которую хотел сделать операционной базой. Утике, однако, не суждено было стать вторым Новым Карфагеном. Хотя он атаковал ее с моря и с суши, крепость устояла перед его усилиями и уловками.

Гасдрубал к тому времени собрал силы в 30 тыс. пехоты и 3 тыс. конницы, но болезненные воспоминания об испанских провалах не позволили ему двинуться на выручку Утике до подхода Сифака с подкреплениями. Когда этот последний, наконец, подошел с 50 тыс. пехоты и 10 тыс. конницы, угроза вынудила Сципиона после 40 дней снять осаду с Утики. Перед лицом подавляющего превосходства сил противника положение Сципиона становилось опасным, но он отступил вполне благополучно и построил на маленьком полуострове, отделенном от материка узким перешейком, зимний укрепленный лагерь. Он располагался с восточной, или карфагенской, стороны Утики, на фланге любого наступления на город, и стал позже известен как Кастра-Корнелия (Корнелиев лагерь). Противник окопался примерно в семи милях дальше к востоку, прикрывая подходы к реке Баграде.

Если есть параллель между высадкой Сципиона в Африке и Густава-Адольфа в Германии, то еще более поразительная параллель наблюдается между их действиями в первый сезон на враждебной почве. Штатскому критику обе кампании кажутся ограниченными в сравнении с желанной целью, стоявшей перед обоими полководцами. Обоих критиковали за чрезмерную осторожность, а то и за колебания. И действия обоих были оправданы не только результатами, но и военной наукой. И Сципион, и Густав-Адольф, неспособные по причинам от них не зависящим приспособить средства к цели, проявили редкое стратегическое умение – приспособили цель к средствам. Их стратегия предвосхитила максиму Наполеона: «Все военное искусство состоит в упорядоченной и предусмотрительной обороне, за которой следует быстрое и смелое наступление». Оба стремились сначала заложить основы для наступления, обеспечив безопасную операционную базу, где они могли усиливать свои средства до уровня, достаточного для достижения цели.

Известно, что Густав был глубоким знатоком классиков; не была ли его стратегия в 1630 г. сознательным применением метода Сципиона? И кампания Густава – не единственная параллель, отмеченная в военной истории. Ибо действия Веллингтона, укрывшегося за линией укреплений в Торрес-Вед-рас в 1810 г., нейтрализовав превосходящие силы французов, живо напоминают, топографически и стратегически, действия Сципиона перед силами Сифака и Гасдрубала.

В своем безопасном убежище Сципион посвятил зиму укреплению своих войск и накоплению запасов для весенней кампании. Кроме зерна, которое он собрал в своем предварительном рейде, он получил много зерна из Сардинии, а также свежие запасы одежды и оружия из Сицилии. Успех высадки, суровое наказание карфагенян, пытавшихся выступить против него в битве, и, прежде всего, тот факт, что он рассеял ужас перед неизвестностью, высмеял страхи мудрецов, удерживаясь, хоть и с малыми силами, на угрожающей почве Африки, почти у ворот Карфагена, – все эти факторы, вместе взятые, повернули-таки общественное мнение и побудили сенат оказать ему адекватную поддержку. На Сицилию были посланы подкрепления, так что он смог укрепить свои силы войсками, сперва оставленными на острове для нужд обороны.