Сципион Африканский. Победитель Ганнибала

Когда прибыли послы из Карфагена, они обратились к сенату примерно так же, как к Сципиону, свалив всю вину на Ганнибала и твердя, что со стороны собственно Карфагена мир, окончивший 1-ю Пуническую войну, оставался нерушимым. Поскольку это было так, они умоляли сохранить те же самые условия мира. Последовали дебаты в сенате, обнаружившие широкие расхождения во мнениях: некоторые рекомендовали не принимать решения, не посоветовавшись со Сципионом, другие требовали сразу же возобновить войну, поскольку отъезд Ганнибала предполагал, что просьба о мире была только маскировкой. Лелий, когда спросили его мнение, сказал, что Сципион основывал свои надежды на заключение мира на уверенности, что Ганнибал и Магон не будут отозваны из Италии. Сенат не смог прийти к определенному решению, и дебаты были отложены, хотя из Полибия, кажется, следует, что их потом возобновили и согласие было достигнуто.

Тем временем, однако, война в Африке уже началась – снова из-за нарушения перемирия. В то время как посольство было на пути в Рим, Сципиону из Сицилии и Сардинии направили свежие подкрепления и припасы. Первые прибыли благополучно, но конвой в двести транспортов из Сицилии встретил сильный шквал почти в виду Африки, и, хотя военные корабли пробились в гавань, транспорты отнесло к Карфагену; большую часть к острову Эгимур в тридцати милях от входа в Карфагенский залив, а остальные выбросило на пляжи близ города. Вид их вызвал в народе большое возбуждение, люди кричали, что такую громадную добычу нельзя упускать. Спешно созванное собрание, на которое проникла толпа, решило, что Гасдрубал должен отправиться с флотом на Эгимур и захватить транспорты. После того как их привели, те, что выбросило на берег около города, также стянули на воду и привели в гавань.

Как только Сципион услышал о нарушении перемирия, он отправил в Карфаген трех послов, чтобы поставить вопрос об инциденте, а также известить карфагенян, что римский народ утвердил мирный договор, ибо депеши с этими новостями только что к нему прибыли. Послы, заявив весьма решительный протест, добавили, что, хотя «римляне были бы правы, налагая наказание, они решили, во имя общей судьбы всех людей, не превращать дело в проблему, но скорее позволить безумию карфагенян подтвердить великодушие римлян». Затем послы удалились, оставив сенат совещаться.

Негодование на сильные выражения послов, нежелание отдавать корабли и припасы, новая уверенность в неминуемой помощи Ганнибала – все это вместе сработало против партии мира. Решено было просто отослать послов без ответа. Последние, уже едва избежавшие ярости толпы, потребовали эскорт для обратного путешествия. Им выделили две триремы.

Это подало вождям военной партии мысль о том, что можно подложить новую мину, которая сделает разрыв необратимым. Они послали Гасдрубалу, флот которого стоял на якорях недалеко от Утики, приказ устроить засаду близ римского лагеря, атаковать и потопить корабль послов. Повинуясь приказам, командиры эскорта покинули римскую пентеру в виду римского лагеря. Перед входом в гавань ее атаковали три карфагенских военных корабля, посланные для этой цели. Попытка абордажа была отбита, но экипаж, или, вернее, уцелевшие моряки спаслись, только выбросив корабль на берег.

Этот предательский удар заставил Сципиона возобновить операции, готовясь к финальной пробе сил. Немедленно идти прямо на Карфаген было невозможно, ибо это означало долгую осаду, а разворачивать осадные операции в канун неминуемого прибытия Ганнибала, который мог угрожать тылам и перерезать коммуникации, было бы безумием. Да и его собственное положение было не слишком приятным, ибо он не только потерпел тяжелую потерю подкреплений и припасов из Сицилии, но и Масинисса со своей конницей и частью римских сил – десятью когортами – отсутствовал на театре военных действий. Немедленно по заключении временного перемирия Масинисса отправился в Нумидию, чтобы вернуть собственное царство и, с помощью римлян, добавить к нему царство Сифака.

Когда перемирие было нарушено, Сципион отправил к Масиниссе гонцов с приказом собрать возможно больше сил и со всей поспешностью присоединиться к нему. Затем, приняв меры, обеспечивающие безопасность флота, он передал командование базой своему легату Бебию и начал марш вверх по долине реки Баграды с целью изолировать Карфаген и, отрезав подвоз всех припасов и подкреплений из внутренней части страны, подорвать силы города, прежде чем приступить к его прямому покорению, – снова принцип безопасности. На марше он больше не довольствовался простым подчинением городов, готовых сдаться, но брал их все штурмом и продавал жителей в рабство, чтобы продемонстрировать свой гнев и последствия нарушения договора.